[Нужаль]

Хорошо, когда работа изначально подразумевает писать про что-нибудь смешное. Ну, например: «В одном зоопарке как-то прихватило живот у носорога…» или «Однажды у одного мужика прямо из-под окон угнали новенький…». При чтении истории ветеринара или гаишника настроение может подниматься с первых строк даже при полном отсутствии представления о финале. Я вынужден заранее предупредить читателя, что последующий рассказ на это не рассчитан…
Итак: в одном гарнизоне повесился солдат. Срочник. В комендатуре. 30-го декабря. В комендатуре он, правда, был вроде не под арестом, их, новобранцев частей, туда в порядке живой очереди отправляли. На хозработы, что-ли, ну и, видимо, в воспитательных целях также. Так сказать, для предотвращения еще на этапе предварительного умысла… Ну, вот он там полы подмел – и повесился.
Едет группа военных юстистов (то ли два следователя и один пом. прокурора, то ли наоборот), и берут они с собой гражданско-территориального судебного медика. Пока ехали дальше, маленький следователь, долго молча смотревший в одну точку, вдруг очень серьезно произнес: «Надо заехать за водкой». Эксперт осторожно осведомился, в связи с чем? Тот спокойно пояснил, что это у него то ли второй, то ли третий труп (за 4 года службы в военно-следственных органах), и дабы преодолеть смущение и собраться с мыслями, ему нужна водка. Ну, в итоге без нее как-то обошлись, тем более что скоро уже доехали. В сумерках двора комендатуры суетливо перемещались тени нижних чинов. Кто-то успел пояснить эксперту, что солдат совсем молоденький, где-то месяц, как призван… был. С улицы было видно, что основное действо происходит в широком вестибюле заведения. Пройдя в него, эксперт увидел на полу лежащее тело солдата. По одну сторону от тела, сгрудившись полукругом и опустив головы, стояло человек семь офицеров от капитана до подполковника – а по другую расхаживал взад-вперед прокурор данного гарнизона, полковник юстиции М. С первого визуального контакта с ним эксперт понял, что глава надзирающего органа Новый год праздновать уже начал…
«Та-а-ак, а вот и наш доктор-р… Ну, сейчас всё это мы… Вы вот никак не поймете, товарищи офицеры, что нет ничего тайного, что не стало бы-ы-ы-явным, явным для проф-ф-фес-си-аналов, конечно, товарищи офицеры. Если не работать с личным составом, если, как это у вас водится, все пускать на самотек, если только рапортовать…, а сами не знают, па-а-нимаете, чем живут их воен-нос-лужа-щи-е, то тогда у вас, конечно, будут…» - Эксперт тем временем тихонечко посоветовал следователю смотреть по-возможности прямо на него, сказав как можно убедительнее, что это помогает, и начал диктовать осмотр. Но сосредоточиться без водки было трудновато и ему – «… будут, канешна, происходить во-ат такие вот происшествия. Но можно все это определить, выявить…» -Эксперт тем временем начал диктовать следователю содержимое карманов: «пачка сигарет… зажигалка…» Труба Иерихона над ними продолжала гудеть: «…выявить настоящим, профессиональным подходом, который вы не учили и не хотите…» - «Из левого нагрудного кармана извлечен сложенный вчетверо листок бумаги с записями…»
- «Та-а-ак, а ну-ка, товарищ доктор, давайте ка ее сюда.. Записи, знач-чит… А вот мы сейчас… ага, ага, а-а-га!, вот, вот оно товарищи офицеры, вот читаем: « …лес огромный… кругом враги не спят…» - то есть кругом враги, враги его окружили, и он об этом в листочке писал и прятал листочек у себя - то есть я же говорю, надо в корень смотреть, у парня с головой уже было… Конечно, не-профессионалу это…» - У говорившего на какое-то время кончился воздух, и в пятисекундной паузе откуда-то из центра офицерской группы раздалось придушенно: «Это п-песня…» «Да уж, точно… што-а? Какая еще песня?» Офицеры, выделяя из себя фразы по очереди и таким образам, видимо, постепенно набираясь храбрости, стали объяснять: это, товарищ полковник, строевая песня нашей части, «Партизаны» называется, ее вновь прибывшему личному составу надо выучить, так вот, для выполнения этой задачи новобранцам велено ее со стенда в казарме переписать на листики и листики эти носить все время при себе для скорейшего выучивания… Все.» Эксперт, рассматривая где-то внизу труп, естественно одним глазком подглядывал за происходящим, ожидая, что будет дальше. Дальше, по всем законам жанра, последовала звенящая тишина, а за ней – примерно следующий текст прокурора: « А, песня, ну, песня, конечно… а я потому что подумал… , тут ведь все указывает на… , н-да…, песня…, …, – э - то - у - вас в части песня такая?» Последнее было произнесено уже без запинки и тем самым тоном, от которого у приободрившихся было офицеров настроение снова резко стало унылым. А у прокурора он явно поднялось – «А утверждал ее кто? Она вообще какую-то проверку проходила, песня эта?» - офицеры, издавая междометья и знаки препинания, стали строго оглядываться друг на дуга, давая понять (каждый в отдельности), что да, вопрос конечно задан правильный и своевременный, но вот он лично ну никакого отношения не имеет… «Так, ладно, будем здесь сейчас работать, а с песней этой, с вашей, мы потом еще разберемся…» - Но прежнего напора уже не было. Дальше, как водится, стороны постепенно разошлись курить, каждая считая, что вполне сохранила лицо. Через час процедура завершилась, завернутое в брезент тело погрузили в дежурный УАЗик, начав тем самым его последнюю дорогу. Домой.

Нужаль.

[LaVida]

Это Вы сами написали?

[Anton]

Спасибо. В духе реализма.

[Deni]

Одного не пойму - что там делал гражданско-территориальный смэ?

[Пастух]

Одного не пойму - что там делал гражданско-территориальный смэ?

Он один трезвый был 30 декабря

[Amigo]

замечательно!
можно и еще чего-нибудь! в том же духе...

[Пастух]

замечательно!
можно и еще чего-нибудь! в том же духе...

Амиго, а вспомните какие нить выезды на МП, и в том же духе, я уверен, будет не одна страница