Это, конечно не про опьянение, но в продолжение вышеуказанному, тут поинтересней
:
- заключением эксперта N от 06 октября 2017 года, в котором не указаны методики производства экспертизы, не отражена используемая литература,....
приводя ссылки на нормативную документацию относительно организации и производства судебно-медицинских экспертиз, отмечает, что никакими из указанных нормативных актов ни приказом N 346 н, ни УПК РФ не допускается оформление экспертного исследования, проведенного в рамках экспертизы трупа, какими-либо отдельными актами исследований. Указанный выше приказ вообще не содержит понятия акт исследования; ни ФИО9, ни ФИО10, ни Е. (лица, проводившие химические и гистологические исследования) не предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ. Никому из них не поручалась экспертиза трупа ФИО3. Действия данных лиц незаконны, а все приведенные выводы не отвечают требованиям достоверности. В связи с этим, в актах описания проведенных исследований, если таковые проводились, невозможно проверить достоверность сделанных выводов. Допросы ФИО9, ФИО10, ФИО11 судом не проводились. Вместе с тем, именно результаты гистологического исследования дали возможность эксперту ФИО12 сделать вывод о причине и времени смерти.
Ответ:
Относительно доводов о неполноте заключения эксперта, неприведении методической базы исследования, судебная коллегия отклоняет их, как надуманные.
Исследовав данное доказательство, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что при производстве экспертизы соблюдены как требования процессуального законодательства, так и отраслевые нормативные и ведомственные акты в области здравоохранения, регулирующие соответствующие нормативные отношения и методологическую базу.
Экспертизу трупа ФИО3 провел государственный эксперт, имеющий специальные познания в указанной области не только в связи со своим статусом, но также и по объективным данным о наличии у него медицинского образования и стажа работы по специальности в 33 года.
В заключении изложены сведения, обязательные к отражению на основании статьи 204 УПК РФ. Оно содержит ссылку на разъяснение эксперту его прав, предусмотренных статьей 57 УПК РФ, и ответственности по статье 307 УК РФ.
Методологическая база проведенного исследования отражена - отмечен примененный метод Шора.
Доводы защиты о том, что это способ извлечения органокомплекса, сами по себе никак не опровергает, что такая методика исследования применена по факту, а также того, что это не является методом производства исследования.
Допрошенный эксперт также сослался на личный опыт производства подобного рода исследований, на что имел право как должностное лицо, обладающее специальными познаниями в указанной сфере и в силу образовательного ценза, и длительности практической деятельности.
Доводы защитника о том, что при производстве экспертизы дополнительные химические и гистологическое исследования экспертов химика-ФИО11, медицинских экспертов - ФИО10, ФИО9 получены в нарушение процедуры экспертного исследования, судебная коллегия отклоняет.
Проведение экспертом в рамках производства им данной экспертизы необходимых дополнительных лабораторных и инструментальных исследований не только не нарушает ведомственного наставления по данному вопросу (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 N 346н "Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации"), но и обязывает эксперта поступать именно так, что отражено в положениях пунктов 72.2, 72.3, раздела 6, а также пункта 79 раздела 7, где разрешено проведение судебно-гистологических экспертных исследования, которые могут выполняться в процессе проведения экспертизы трупа и его частей.
Таким образом, данные исследования, являясь составной частью судебно-медицинской экспертизы, не требовали отдельного поручения или назначения в качестве экспертных от органа предварительного следствия, а эксперт не нарушил запрета на самостоятельный сбор сведений по экспертизе, установленного пунктом 2 части 4 статьи 57 УПК РФ.
Указание суда первой инстанции в данной части верно, за исключением ссылки на номер статьи 55 УПК РФ, которая подлежит уточнению.
Доводы осужденного о том, что экспертом не выполнено поручение следователя об изъятии срезов ногтевых пластин с содержимым и волос, сами по себе на выводы эксперта не влияют.
Доводы защиты о том, что не указано, что при производстве вскрытия присутствовал работник следственного комитета ФИО6, что следует из его показаний, судебная коллегия полагает не влияющими на законность производства экспертизы.
Порядок производства, а, следовательно, и лица, непосредственно участвующие при производстве исследований, определяются экспертом. К таковым эксперт отнес только лаборанта.
Доводы о том, что эксперт приступил к своим обязанностям еще до назначения экспертизы, что, по мнению осужденного, следует из того, что описана одежда ФИО2, тогда как по пояснениям ФИО6 в морге труп был уже без одежды, судебная коллегия отклоняет, как надуманные.
Из протокола осмотра следует, что труп ФИО2 направлен в морг в одежде. По этим обстоятельствам эксперт имел возможность по прибытии трупа в морг видеть ее и описывать в том числе и места загрязнений.
Доводы защиты о том, что не ясно, каким образом определена причина смерти погибшего, со ссылками на категории судебной медицины, касающиеся общеасфиксических признаков, судебная коллегия отвергает, поскольку они сводятся к безосновательной переоценке выводов эксперта.
Судебная коллегия указывает, что в связи со специфичностью области познания - судебной медицины, а также обязательным требованием закона (статья 196 УПК РФ), именно заключение эксперта в настоящем случае отвечает критериям обоснованности получаемой из данного доказательства информации, при том, что нарушений при его производстве не допущено.
Доводы осужденного о неустановлении диагноза в ходе гистологического исследования некорректны.
В настоящем случае в заключении судебно-медицинской экспертизы отражены выводы гистологического исследования, относящиеся к медицинской морфологии представленных на исследование объектов от трупа.
Их описание гистологом в итоге позволило установить причину смерти судебно-медицинскому эксперту, с учетом того, что гистологическое исследование явилось частью заключения судебно-медицинской экспертизы.
Судебно-медицинский диагноз в заключении эксперта указан, так же как и причина смерти.
Оснований ставить под сомнение выводы эксперта у судебной коллегии нет.
Суд верно положил данное заключение в обоснование своих выводов.
Нажмите для просмотра прикрепленного файлаP.S. Помнится в свое время как-то было обсуждение на курсе ПК отдельная с-х экспертиза или с-х исследование в рамках СМЭ. Вот и ответ
, чего Вы интересуетесь новыми Дизайнами, они на.... никому не нужны, если такая практика закрепится повсеместно....
хотя нам работы меньше 
....