[Нужаль]

В марте месяце через одно вполне среднее районное отделение СМЭ некоей европейской области Родины прокатилась проверка Росздравнадзора. Накачанный звонками начальства, зав. отделением с младшим личным составом дня три лихорадочно оклеивал умными надписями ведра, двери, шкафчики, кафельные стены и все, к чему можно было прилепить величайшее изобретение человечества – ленту-скотч. Ну, ничего так в целом прошло – во всяком случае, в отличие от дамы, в 2009- м устроившей ему шмон по шкафам, тумбочкам и продуктовому холодильнику в манерах, от которых бы присвистнули ГУЛАГовские вертухаи, эти две гражданки вели себя достаточно мирно. Похвалили чистоту полов, обилие разъясняющих табличек и (приклеенную на стену накануне) тетрадку с военторговским названием «Предложения и пожелания» - в которую, по замыслу вождей «Росздравнадзора», подэкспертные в ожидании своей очереди видимо должны заносить толковые советы по улучшению качества оценки их переломов и подвывихов. Наибольшие претензии вызвал один столбец в журнале учета живых лиц. Журналы у завотделением были не типографские – саморазлинованные тетради, и предпоследний столбец озаглавлен «Результаты». А в столбце записи: «без вреда здоровью», «легкий… » - ну, и т. д. Дама строго посмотрела на проверяемого, постучала пальчиком по столбцу, в котором действительно оставалось еще опасно много свободного места, и спросила: «А результаты- то ваши где? Где диагнозы?» Судмедэксперт затравленно посмотрел на сидевшего рядом замначальника, который приехал с ними. Тот, слегка запинаясь, стал пояснять: «Понимаете, уважаемая … , ну, это ведь специфика нашей работы, мы не пишем диагноз.., здесь..» «-То есть как не пишете? А где же вы его пишете?» «Да вообще не пишем…» - пытался продолжить замнач, понемногу бледнея… «…содержание работы, понимаете ли, не подразумевает здесь…». «Ну, а что выявлено - там, кровоподтеки, ну ссадины всякие - ?» « А их мы указываем в актах , в экспертизах..» «Нда-а» - протянула дама даже с каким-то элементом сочувствия – «Не понимаете вы меня… В столбце должен быть указан результат вашей работы. Понимаете ? – Ре-зуль-тат! Ну, вот что вы там нашли у него, или у них – ну вот и пишите здесь». Завотделением набрал было воздух в легкие, чтобы сказать в ответ, что он думает по поводу содержания вызвавшего дискуссию столбца, содержания проверки, смысла существования Росздравнадзора, итогов прошедших выборов… - и выдохнул. И вот ведь штука – как только он выдохнул, все как то быстро само собой наладилось. Вторая проверяющая, дама с внешностью ранней Маши Распутиной, вскоре очень мило и очень вовремя оговорилась, когда, сверяя инвентарь отделения (частично одолженный экстренно в рентгенкабинете, гинекологии и кримлаборатории ОВД) с перечнем в ее табличке, строго спросила: а где у вас электроэректор? Электроэректора в отделении, конечно же, не оказалось, как и на самом деле пропечатанного в этой графе электроэкстрактора – но атмосфера в кабинете стала сразу теплее, душевнее… В кафе не изволили, старшая из дам аккуратно выпила по часам таблеточку – возможное последствие когдатошних более бурных проверочных выездов – и комиссия отбыла. Вечерело. На слегка еще ватных ногах завотделением пошел по вверенному помещению. Так, гуляя. Машинально открыл металлический шкаф в секционной, в центре которого стояла только что с пристрастием проверенная «Машей Распутиной» аптечка «Анти-СПИД». Открыл – и увидел прямо перед лицом рюмку и стакан. Классическая пузатая рюмашка и компотный бокал стояли на полке прямо над волшебной коробкой, призванной исцелять от СПИДа марганцовкой и лейкопластырем. В какие года они оказались в шкафу – он не мог припомнить, как ни старался. Очевидно, стояли они до последнего времени где-то в глубине полки, драившая шкаф накануне новенькая санитарка, вероятно, решила, что это – тоже какой-то специальный тутошний инвентарь (ну вроде машиного электроэректора) и, чистыми и блестящими, оставила на виду. За что их приняла «Маша» (при ее-то фантазии) - сказать трудно… Врач постоял какое-то время, глядя вглубь шкафа и борясь с желанием тут же использовать питейную тару по прямому назначению, потом отнес в кухонную тумбочку, оделся – и поехал домой. (Нужаль.)