[Мих]

Исторические аспекты смерти Пушкина и особенности аутопсии его тела
В 1997 г. исполнилось 160 лет со дня трагической гибели Александра Сергеевича Пушкина. 160 лет назад сотни людей, собравшихся зимой под окнами на Мойке, ждали чуда. Однако случилось неисправимое – поэт погиб. Врачи сделали всё возможное, чтобы спасти его, но каким малым было в то время это “возможное”.
Многие годы литературоведы, историки и даже врачи анализируют каждую строчку из воспоминаний участников трагедии, врачей, находившихся у постели больного поэта, друзей, которые в эти дни были рядом с умирающим Пушкиным.
Многих интересовал вопрос о возможности спасения жизни Пушкину. Эта проблема неоднократно поднималась в печати. Ещё в 1937 году, когда отмечалось столетие со дня гибели поэта, видный отечественный учёный-хирург Н. Н. Бурденко сделал доклад в Академии наук СССР о ранении А. С. Пушкина, прогнозах и лечении, а также о состоянии медицинской науки того времени. Однако в печати появился целый ряд высказываний, сводившихся к тому, что врачи не всё сделали для спасения поэта.
В начале 80-х годов этой проблемой занимался наш учёный-хирург Б. В. Петровский, который дал подробный анализ оказанной раненному поэту медицинской помощи, тактики лечивших поэта врачей, прогнозов полученного ранения.
На этот раз врачей, оказавших Пушкину помощь, уже не возводили в ранг “заговорщиков”, а дали должную оценку их знаниям и умению.
Так и должно было быть, ведь у постели раненого находились выдающиеся врачи того времени, обладающие богатым опытом лечение огнестрельных ранений. Так, Н. Ф. Арендт получил образование в Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, был участником Отечественной войны 1812 года, доктором медицины, профессором, а домашний доктор семьи Пушкина – И. Т. Спасский был профессором Медико-хирургической академии. Близкий друг поэта – В. И. Даль, известный физиолог, был к тому же опытным военным врачом. По одному разу были у Пушкина и принимали участие в консилиуме известные в то время учёные профессора Буяльский и Саломон.
Пушкин скончался спустя 46 часов и 15 минут после ранения. Практически всё это время врачи с помощью всех доступных для того времени средств боролись за его жизнь. Врачи не вели истории болезни, и все сведения о последних днях поэта можно воссоздать только по воспоминаниям самих врачей и близких друзей, находившихся рядом с умирающим. К сожалению, умирающему сообщили о тяжести ранения, что только усугубило состояние нравственными страданиями.
В письме В. А. Жуковского к отцу поэта Сергею Львовичу Пушкину мы находим такие сведения: “Скоро потом явился Арендт. Он с первого взгляда уверился, что нет никакой надежды… Задлер уехал за нужными инструментами. Оставшись с Шольцем, Пушкин спросил:
• Что Вы думаете о моём положении, скажите откровенно?
• Не могу от Вас скрывать, Вы в опасности.
• Скажите лучше, умираю.
• Считаю долгом не скрывать и этого…”
Вряд ли было правильным сообщать об этом поэту, ведь страдал Пушкин в первые часы невероятно. Боль была иной раз настолько сильной, что в один из моментов он сумел выпросить у лакея коробку с пистолетом и хотел застрелиться, но узнавший об этом его секундант друг детства К. К. Данзас отобрал оружие.
Помимо всего многообразия литературных источников, касающихся дуэли, последних дней и смерти поэта, можно встретить упоминания о том, что производилось вскрытие тела А. С. Пушкина. В полном смысле слова полноценным вскрытием это назвать нельзя, так как исследовали только брюшную полость. Документ этот сохранился. Текст занимает две с четвертью страницы. Данными сведениями пользовалось большинство исследователей предпринимавших попытку реконструкции самой дуэли, а также наши учёные, решающие вопросы о течении ранения и причине смерти поэта.
Вскрытие брюшной полости проводил профессор И. Т. Спасский. Он читал курс судебной медицины в Императорском училище правоведения и был грамотным судебно-медицинским экспертом.
Из составленного И. Т. Спасским протокола следует: “По вскрытии брюшной полости все кишки оказались воспалёнными, в одном только месте величиной с грош, тонкие кишки были поражены гангреной. В этой точке, по всей вероятности, кишки были ушиблены пулей. В брюшной полости нашлось не менее фунта чёрной, запёкшейся крови, вероятно, из перебитой бедренной вены. По окружности большого таза, с правой стороны, найдено было множество небольших осколков кости, когда была раздроблена. По направлению пули надобно заключить, что убитый стоял боком, вполоборота к направлению выстрела было несколько сверху вниз. Пуля пробила общие покровы живота. В двух дюймах от верхней передней оконечности подвздошной кости (ossis iliaci dextri) правой стороны, потом шла скользя по окружности большого таза, сверху вниз, и встретив сопротивление в крестцовой кости, раздробила её и засела где-нибудь поблизости. Относительно причины смерти надобно заметить, что кроме воспаления кишок, существовало и воспалительное поражение больших вен, начиная от перебитой бедренной, а наконец, и сильное поражение оконечностей становой жилы (caude eguinae) при раздроблении крестцовой кости”.
Данный документ составлен крайне нелогично, но даже такие скудные фразы позволяют нам решить вопрос о причине смерти поэта, направлении травмирующего снаряда (пули), положении потерпевшего по отношению к противнику.
Становится ясной общая картина состояния А. С. Пушкина после получил на дуэли ранение. Шок и кровопотеря, усугубившиеся тяжёлыми нервно-психологическими состоянием, ослабили сопротивление организма, а развитие острого перитонита привело к смерти поэта.
Дуэльные пистолеты обладали точным боем, снаряжённые свинцовыми пулями 1,2 см диаметром и массой 17,63 г были очень грозным оружием. На том расстоянии, которое разделяло противников, пули не растрачивала своей кинетической энергии и обладала достаточной разрушительной силой.
А. С. Пушкин стоял правым боком вперёд, вполоборота к противнику. Тот произвёл выстрел не доходя одного шага до барьера и несколько опустив дульный срез ствола пистолета. Пуля, пройдя через одежду поэту, вошла в живот. Разрушительная сила пули была огромна, она раздробила кость, повредила кровеносные сосуды. Вслед за ранением возник шок, началось кровотечение, хотя, как известно, у поэта ещё хватило сил произвести выстрел.