[Дмитрий]

В Кыргызстане после серии скандалов освобожден от должности директор Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы

В Кыргызстане после серии скандалов освобожден от должности директор Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы Куватбек Шадыбеков. Об этом сегодня сообщили в аппарате Министерства здравоохранения КР.
Куватбека Шадыбекова ранее не раз обвиняли в подтасовке данных, полученных во время вскрытия тел либо других патолого-анатомических исследований. Большие претензии в адрес теперь уже экс-директора РБСМЭ высказывали и правозащитники Кыргызстана. В частности, после инцидента с участником политической голодовки сторонников оппозиции Бектемиром Акуновым, который при загадочных обстоятельствах якобы повесился на собственной рубашке в камере временного изолятора. На его теле нашли множественные следы избиения и ранений, однако в РБСМЭ их не увидел ни один патологоанатом.
Исполняющим обязанности директора бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава назначен Кенеш Абдраимов. В аппарате МЗ КР особо подчеркивают, что новый ставленник не имеет родственных отношений с главой Минздрава Туйгунаалы Абдраимовым, а является лишь его однофамильцем.
Куватбек Шадыбеков сейчас является фигурантом сразу нескольких уголовных дел, расследуемых правоохранительными органами.

10/09-2007 08:52 , Бишкек , ИА «24.kg»

[Vitalykk]

В Николаевской судмедэкспетизе 10 сотрудников заболели туберкулезом. Причина – ненормальные условия труда. Областные власти все знают, но безмолвствуют
По большому счету, то, что происходит в Николаевском бюро судебно-медицинской экспертизы, это скандал всеукраинского масштаба: в отделе экспертизы трупов 10 сотрудников заболели туберкулезом. Связь заболевания с их местом работы уже доказана.

Эксперт отдела Олег Валентинович Майборода, 1960 г.р., работает по специальности уже 22 года, на этом месте – 11 лет при общем стаже работы 31 год. Его болезнь обнаружилась во время обращения в гортубдиспансер, а окончательно диагноз был установлен 10 января 2007 года в ГП «Харьковский научно-исследовательский» институт гигиены труда и профессиональных заболеваний».

1 февраля 2007 года был составлен акт профзаболевания, в котором сказано, что заболел эксперт «вследствие непосредственного контакта с инфицированными микобактериями туберкулеза материалами», то есть трупами, поскольку проводил экспертизы трупов умерших от туберкулеза. Казалось бы, чего не бывает, в каждой профессии есть доля риска. Другое дело, что в Николаевской судмедэкспертизе этот случай – уже не случай, а система. Потому что 10 заболевших в одном отделе – это уже не ЧП, это следствие и свидетельство аномальных условий труда, в которых приходится работать николаевским экспертам.

Что именно «не так» в бюро судмедэкспертизы, сказано и в акте профзаболевания Майбороды. Однако поскольку никаких выводов по поводу происходящего сделано не было, сотрудники бюро вынуждены были не ждать милости от своего начальства, а требовать мер реагирования от тех, кто по долгу своей службы реагировать на такие факты просто обязан.

В июле этого года коллектив бюро отправил официальную жалобу в облздравуправление, Министерство здравоохранения Украины и главному судебно-медицинскому эксперту МОЗ Украины. Вот как выглядит ситуация в их изложении.

«За десять последних лет созданные начальником бюро Колесниковым В.Л. условия труда экспертов и младшего медперсонала привели к созданию в бюро эпидемиологической ситуации. Так, в отделе экспертизы трупов туберкулезом заболело 10 сотрудников. Один из экспертов добился подтверждения профзаболевания, еще двое подали документы на установление связи заболевания туберкулезом с условиями труда. Младшему персоналу Колесников пригрозил: «Подашь документы на профзаболевание – уйдешь с работы».

«Эксперты не обеспечены спецодеждой в полном объеме, а та, что есть, стирается дома. В секционном зале морга отсутствует должная вентиляция, подача горячей, а иногда и холодной воды, канализация практически не функционирует. СЭЗ Центрального района г.Николаева неоднократно направляла Колесникову предписания устранить нарушения санэпидрежима, но реакции нет до сих пор. Напротив, злоупотребляя своим служебным положением, он продолжает сдавать помещения морга своему частному предприятию «Медлег». Хотя еще в 2002 г. областным управлением здравоохранения бюро было передано здание на ул.Потемкинская, 138, до сих пор отдел экспертизы трупов не может туда перебраться. Зато начальник бюро привлекает медперсонал к ремонтно-строительным работам на этом объекте в ущерб их основной работе. Эксперты работают в невыносимых условиях – до 5 специалистов в одном кабинете площадью около 12 кв.м. У экспертов нет не только компьютеров - нет сейфов для хранения материалов уголовных дел и материалов экспертиз. У младшего персонала отдела экспертизы трупов вообще нет рабочих мест, а помещения, которые якобы для этого предназначались, заняты с согласия Колесникова еще одним частным предприятием, которое делает венки и гробы для предоставления населению ритуальных услуг.
Отсутствие специализированного помещения для хранения вещественных доказательств, учетной документации о приеме-сдаче вещественных доказательств приводит к их исчезновению и соответственному реагированию правоохранительных и судебных органов.

Не регистрируются и не отражаются в актах факты бальзамирования трупов, что является не только нарушением ведомственных актов, но и уголовно-процессуального законодательства, которое регламентирует установление причин насильственной смерти и механизма причинения телесных повреждений, на что бальзамирование существенно влияет.

В бюро больше года не работает отдел судебно-химической экспертизы. По причине отсутствия оборудования из всего спектра исследований проводится только исследование по определению алкоголя из биообъектов, и то на изношенном устаревшем оборудовании.

Так же своеобразно решается в бюро и кадровые вопросы. В разрез с Положением, по которому «Заведующий отделом (отделением) назначается из числа наиболее квалифицированных судебно-медицинских экспертов бюро, имеющих значительный опыт работы по данной специальности и организаторские способности», Колесников назначил завотделом экспертизы трупов С.В.Трюхана – эксперта с трехлетним стажем, без категории и опыта экспертной работы, с низким профессиональным уровнем и полным отсутствием организаторских способностей. «Вследствие этого потерял всякий смысл контроль качества экспертиз и исследований, поскольку он просто не в состоянии его осуществлять.

В мае этого года Колесников получил выговор за плохую организацию работы отдела экспертизы трупов. И ничего. Именно Трюхана он, уходя в отпуск, оставил вместо себя исполнять обязанности начальника бюро. Опять же в мае этого года в бюро работала проверка Главного бюро судебно-медицинской экспертизы МОЗ Украины. По результатам акта проверки Колесникову снова вынесен выговор – уже за плохую организацию работы всего бюро. Но вместо устранения указанных недостатков он спокойно ушел в отпуск».

Это только выдержки из жалобы коллектива Николаевского бюро судмедэкспертизы. Чего хотел коллектив бюро от облздравотдела? Учитывая все вышеизложенное, просили о сущей малости – НЕ ЗАКЛЮЧАТЬ С НИМ НОВЫЙ КОНТРАКТ, учитывая его пенсионный возраст!

Однако дело так и не разрешилось. И уже 22 августа адвокат Светлана Спасенко в интересах трудового коллектива СМЭ подает обращение в Николаевскую ОГА, МОЗ, областную прокуратуру, СБУ, МВД. В нем, помимо уже перечисленных фактов, сказано, что «еще в 1997 году широкую огласку получила коммерческая деятельность Колесникова на базе морга СМЭ, что привело к возбуждению УСБУ в Николаевской области уголовного дела по факту мошенничества в особо крупных размеров и легализации (отмыванию)денежных средств, добытых преступным путем».

И еще: «Невнимание вышестоящих органов к мнению коллектива способствует применению начальником бюро репрессивных мер в отношении людей, воспользовавшихся своим конституционным правом. С ними проводится работа по отзыву подписей под обращением (жалобой), заместителю начальника бюро, также подписавшемуся, объявлен выговор»…

От Mukola.net
Можно долго теоретизировать по поводу причин этого маразма: общий бардак в стране, где никому ни до чего нет дела, местная круговая порука, просто неспособность местных органов власти реагировать на подобные ситуации. Или страх, что потянув за эту ниточку, можно обнаружить такой «клубок»…Но помимо вопросов о качестве экспертиз и способности в этой связи соответствующих органов «докопаться до истины», есть один простой вопрос – о 10 сотрудниках, заболевших туберкулезом на своем рабочем месте. И об угрозе их семьям, учитывая что «спецодежда» экспертов, работающих с трупами, в том числе и умерших от опасных инфекций, стирается «на дому».
Неужели и за это никто не ответит?

http://mukola.net/

[Дмитрий]

Старейший судмедэксперт Украины живет в Харькове

Лидия Николаевна Наместникова - старейший судебно-медицинский эксперт Украины. В профессии она с 1944 года и ни разу не пожалела, что посвятила значительную часть своей жизни «общению» с мертвецами. В 2000-м году ей исполнилось 80 лет, но она продолжает каждый день приезжать в областное Бюро судебно-медицинской экспертизы на Дмитриевскую. Говорит, что не мыслит себя без любимой работы. Это то, что держит ее в жизни. Самостоятельно вскрытия она уже не делает. Сейчас основная обязанность Лидии Николаевны заключается в передаче опыта интернам.

На заре своей молодости Лидия Наместникова собиралась стать детским врачом. Примером для нее служил отец, заслуженный педиатр Белорусской ССР. Но в ходе познания медицинской науки выяснилось, что педиатрия не совсем ее стезя. Во время практики по хирургии Лидия Николаевна пару раз падала в обморок от вида живой крови.

Профессор, который делал операцию, попросил вывести впечатлительную особу. Он недвусмысленно намекнул, что видеть эту студентку в операционной больше не желает. На карьере детского врача пришлось поставить крест. К тому же началась война, Ленинградский педиатрический медицинский институт, студенткой которого являлась наша героиня, эвакуировали в город Чкалов. Там в эвакуации находился Харьковский мединститут, куда Лидия Николаевна пошла учиться на лечебный факультет. С этого момента в ее жизнь прочно вошла судебная медицина.

Хотя, была еще одна причина, по которой «обычные» медицинские специальности не совсем подходили Лидии Наместниковой: «Общение с живыми людьми для меня всегда было затруднительно, я по натуре очень застенчивый человек. А здесь - молчащий клиент, который рассказывает о себе сам». Таких «клиентов» за медицинскую практику Наместниковой было не меньше тысячи. Самые первые вскрытия настолько сильно врезались в ее память, что даже снились по ночам со всеми подробностями.

Работа у Лидии Николаевны хоть и любимая, но все же морг - место повышенного скопления человеческого горя. Не сопереживать людям не получается. «Как оставаться безучастным к горю родителей, единственного сына которых убили какие-то негодяи из-за 20 гривен?», - спрашивает Лидия Николаевна. Правда, сохранять бодрость и оптимизм получается не у всех. Кто-то не выдерживает минусов профессии и покидает ее. «Надо быть судебным медиком от Бога, - уверена старейший специалист в этой области. - Есть интерны, которые знают, на что идут. Но встречаются и такие, кому важнее другое: здесь самый короткий срок интернатуры, полтора года. На других специальностях - два. Или если выбирать между семейным врачом и судебным медиком, кто-то выбрал второе. Некоторые хотели бы работать у нас, но они не сталкивались с трупами и, когда пришли в секционную и увидели мертвые тела, не смогли выдержать».

Шутки, юмор, смех - без этого в работе судебного медика просто нельзя. Не проходят бесследно, по словам Лидии Николаевны, и выезды на место преступлений. Да и вообще от отголосков профессии никуда не деться. «Прихожу к своим друзьям, у них стоит топор возле двери. Я говорю: «Что вы делаете, разве можно так оставлять? Вдруг кто-то зайдет и убьет вас?»...

Запахи и вид разлагающихся трупов - зрелище не для слабонервных. А судебному медику приходится иметь дело с таким материалом почти каждый день. «Это, конечно, не вызывает положительных эмоций, но в каждой специальности есть свои недостатки, - рассуждает Лидия Наместникова. - Все остальное интересно, и понимаешь, что результат твоей работы поможет следствию. Еще часто приходится объяснять родным, что именно случилось с человеком, и можно ли было предотвратить смерть. Иногда это успокаивает их».

© // ЗАВТРА // 02 октября 2007

[Дмитрий]

Областным здравоохранением Кировской области займется профессиональный судмедэксперт

У департамента здравоохранения Кировской области новый глава: Алексей Мальцев, ранее возглавлявший бюро судебно-медицинской экспертизы, сменил Анатолия Русяева, с февраля 2006 пытавшегося разобраться с возом проблем, называемых областной медициной. Поводы для отстранения бывшего главы озвучены «не красивые»: нецелевое расходование бюджетных средств, грубые нарушения в реализации нацпроекта «Здоровье». В одном из местных СМИ уже прозвучало жесткое и безапелляционное: «коррупция». Все достижения и славословия по сопряженным поводам, как водится, забыты, а ведь еще в начале прошлого года радостно трубили в унисон: планы выполнены-перевыполнены, инвестиции растут, техника новая закупается, оборудование современное устанавливается. А что за человек-то! – врач районной больницы, прошедший путь от терапевта до главврача, проректора Медакадемии, «настоящий профессионал и знаток своего дела» - и надо же, какая оказия – коррупционер.
Ну, да Бог с ним, с прошлым. Новый глава в противовес старому, «нехорошему», позиционируется как человек «серьезный», «от науки», близкий правоохранительной системе. Автор более 100 научных работ, 2 монографий, 8 патентов на изобретения РФ. Награжден знаком «Отличник здравоохранения», медалью «МВД 200 лет». Лауреат международной премии (г. Гамбург, Германия); в начале девяностых годов в составе московской комиссии экспертов Алексей Евгеньевич принимал участие в экспертизе останков семьи последнего российского императора и его приближенных, расстрелянных в 1918 году. Et cetera. Одним словом, опыт работы с разложившимися организмами колоссальный, что, определенно, не помешает на новом посту.

14.01.2008 Кироврегион.ru

[Дмитрий]

Эксперт судебной медицины

Заведующий бобруйским отделением государственной службы медицинских экспертиз Сергей Николаевич Тимошенко.


Знакомьтесь: Сергей Николаевич Тимошенко, заведующий бобруйским отделением государственной службы медицинских экспертиз.
Родился: в 1969 году в Бобруйске в семье водителя автобуса и ветеринарного врача.
Учился: в средней школе № 9; окончил Витебский медицинский институт, спецфакультет Академии МВД по подготовке и переподготовке судмедэкспертов.
Работал: судмедэкспертом в Бобруйском межрайонном отделении государственной службы медицинских судебных экспертиз, а с 1 декабря 2006 года стал его заведующим.
Семейное положение: жена Татьяна Николаевна работает врачом-окулистом первой категории в городской поликлинике № 7. «Мы сидели за одной партой в институте, так что было время познакомиться, — говорит Сергей Николаевич. — А у студентов была поговорка: «Сдал фармакологию — влюбись, сдал топографическую анатомию — женись». Дочь Мария перешла в седьмой класс СОШ № 16.

«Все трупы, обнаруженные в подвалах, лесах, водоемах, должны пройти экспертизу»
— Сергей Николаевич, скажите, как вы стали судебным медэкспертом? Ведь работка, что и говорить, не из приятных…
— Лично я в девятом классе мечтал стать… переводчиком, но потом изменил свое решение. Однако с первого захода поступить в медицинский не удалось, и меня призвали в армию. Служил в знаменитом Кремлевском полку. Кстати, белорусов в нем было много — в тот год со мной были призваны из нашей области 35 человек, в том числе 20 бобруйчан, и все были на хорошем счету. После демобилизации окончил подготовительное отделение Гомельского университета и поступил в Витебский медицинский институт.
А мысль стать судебным медицинским экспертом у меня созрела после третьего курса, что несколько огорчило родителей, они-то видели меня хирургом. По окончании института еще год учился на спецфакультете Академии МВД, где и получил специальность судмедэксперта. Кстати, туда берут только выпускников мединститутов с оценками не ниже четырех баллов по старой пятибалльной системе... Ведь эксперт должен знать все, в силу обстоятельств быть и хирургом, и лорврачом, и окулистом, и акушером-гинекологом, рентгенологом и т.д. У нас еще говорят: терапевт все знает, но ничего не умеет, хирург все умеет, но ничего не знает, только эксперт все знает, все умеет… но уже поздно.
— Чем занимается отделение государственной службы медицинских экспертиз?
— Прежде всего, отмечу, что если ранее, еще бюро судмедэкспертизы, относилось к Министерству здравоохранения, то ныне мы входим в структуру Генеральной прокуратуры страны. В отделении проводятся экспертизы: насильственной смерти (дорожно-транспортные происшествия, суициды, огнестрельные, колото-резаные травмы и т. д.); в обязательном порядке — все виды производственных смертельных травм. Все трупы, обнаруженные в подвалах, лесах, водоемах и т.д., все неопознанные трупы должны пройти экспертизу. Проводим также освидетельствование живых лиц на предмет определения тяжести нанесенных травм («снимаем побои»). Существует также экспертиза по половым преступлениям. Работаем по постановлениям органов милиции, прокуратуры, КГБ, в отдельных случаях — по обращениям граждан.
Отделение обслуживает, кроме города, также Бобруйский, Глусский, Осиповичский, Кличевский, Кировский районы.
— Выезжаете туда?
— Нет, все трупы привозят к нам. Мы выезжаем только на место происшествия, вместе с работниками прокуратуры, криминалистами, сыщиками. Наш эксперт на месте может определить время и причину смерти. Был случай. Выехали на район. Утверждают, что погибший свалился, мол, с башни. Но все признаки говорили о том, что его переехали машиной и потом уже сбросили с башни. И вскоре преступники признались в содеянном.

«Определить полоний? Запросто»
— Сергей Николаевич, с каким чувством вы обычно приступаете к своей работе с трупом, чувствуете ли страх?
— Перед экспертом стоит множество вопросов, иногда до двадцати, и думаешь лишь об одном: как помочь следствию, ведь на наших заключениях иногда основывается обвинение. Так что это работа и не более.
— А правда ли, что люди, работающие в морге — такие циники, что могут во время вскрытия и перекусывать тут же?
— Ерунда. Когда работаешь, ни о какой еде и не думаешь. Конечно, бывают случаи, когда такая потребность есть. Вот, скажем, одному нашему эксперту пришлось исследовать тело погибшего от ножевых ранений (последних было более 330!). Работал он с 10 часов утра до самого вечера, ведь надо было описать каждую рану. Естественно, что он прерывался на обед. Но для этого нет необходимости «перекусывать» над трупом — у нас есть специальное подсобное помещение, имеются различные антисептики, чтобы помыть руки...
— Кстати, а работа ваша не опасная, в смысле возможности заражения «трупным ядом»?
— Бывают трупы уже разложившиеся, полгода и больше пролежавшие. Конечно, особое внимание надо проявлять и при работе с теми, кто при жизни болел туберкулезом. Надо просто быть осторожным, аккуратным. А для этого у нас есть и перчатки, и нарукавники, и специальная стеклянная маска.
— Раньше писали, что в морге не работал холодильник. Как сейчас?
— В морге на улице 50 лет Октября установлен холодильник итальянской марки, работает он исправно. А отделение наше сейчас размещается на улице Пушкина, 110. Рассчитываем именно там построить и морг (ведь, согласитесь, нынешнее его нахождение во дворе детской больницы — это нонсенс), установить холодильник, создать лучшие условия для экспертов, лаборантов, ведь коллектив наш насчитывает около 40 человек. Намечается организовать там и прощальный зал. А пока не хватает компьютеров, лаборанты до сих пор печатают на машинках.
— Вы говорили, что в отделении имеется судебно-химическая лаборатория. Может ли она определить отравление, например, полонием, другими ядами?
— Запросто. Наркотики, алкоголь определяем на месте. Более сложные яды, если есть сомнения, посылаем в минскую лабораторию, отлично оснащенную и одну из лучших в странах СНГ.

«Человек должен вести здоровый образ жизни»
— Сколько за год делает вскрытий эксперт?
— Примерно тысячу. Но мы радуемся, когда работы становится меньше. После проведения милицией рейдов по спиртовым «точкам», например, у нас заметно меньше стало и отравлений суррогатами, и суицидов. Вообще, считаю, количество суицидов зависит от алкоголизации.
— Что обычно делается с неопознанным трупом?
— Он дактилоскопируется. Образцы тканей потом хранятся в генетическом архиве. А трупы службой ЖКХ предаются земле в отведенном месте на кладбище.
— Если человек умер, скажем, в пятницу, ждать вскрытия приходится до понедельника?
— У нас только один выходной — воскресенье, но дело идет к тому, что и в воскресенье будет организована дежурная служба.
— Какие услуги вы еще оказываете?
— Нашей службой социального обеспечения на платной основе оказываются такие услуги: гроб, венки, помыть, одеть, причесать. Если долго ждут приезда родственников, то тело можно хранить в нашем холодильнике. Не надо никаких «подношений» — подписал договор, заплатил, получил чек. Вот только транспортировку мы не осуществляем.

Если, не дай Бог, случилась беда…
От смерти, увы, никто не застрахован. Если это случилось с кем-то из ваших близких, в первую очередь нужно:
*сделать звонок в «скорую», в милицию.
*Когда смерть засвидетельствуют, труп доставляют в морг.
Но вскрытие не всегда обязательно. Если человек просто болел, и диагноз известен, состоял на учете, был престарелого возраста, то выдать свидетельство о смерти могут и врачи поликлиник.

— Сергей Николаевич, с такой работой как стресс снимаете? Как отдыхаете?
— Стресса как такового нет. Люблю играть в волейбол, плавать, поэтому часто наведываюсь в плавательный бассейн «Лесной». А в субботу, обязательно с компанией товарищей, серьезных, спокойных мужчин, иду в баню — полезно веничком попариться. Считаю, человек должен вести здоровый образ жизни. Это то, на что он может влиять сам. Я, например, не курю, и считаю, что табак — это вообще гибельно для человека, не говоря об алкоголе, наркотиках.
— О чем мечтает главный судмедэксперт города?
— Хочется вырастить дочь, выучить ее, выдать замуж. На внуков посмотреть, если удастся, то и на правнуков. И умереть спокойно, как говорят, на своих ногах.
Александр ДЕМИДОВИЧ.
Фото Дмитрия МЯКИНА.

Наша анкета
Кто вы по знаку зодиака и гороскопу?
— Весы, Петух.
Ваша любимая книга?
—«Двенадцать стульев», «Золотой теленок» Ильфа и Петрова.
Ваше любимое время года?
— Весна, когда все цветет, и золотая пушкинская осень.
Ваш любимый праздник?
— Новый год. День рождения дочери.
Ваше любимое животное?
— Кошка, которая живет с нами.
Какую песню любите напевать?
— «Ландыши»: «Ты сегодня мне принес
Не букет из пышных роз
Не тюльпаны и не лилии…».
Ваш идеал женщины?
— Умная, красивая, верная.
Любимое блюдо?
— Жареный карп и вообще наш белорусский карп во всех проявлениях.
Что предпочитаете выпить?
— Из простых напитков — соки и компоты, из крепких — водку, коньяк.
Ваш любимый уголок на земле?
— Обожаю Бобруйщину с ее лесами. Сюда я отношу и Глусский, и Кличевский районы. Но место, куда меня постоянно тянет, находится в Украине, в селе Несолонь (родина отца) Житомирской области, которое расположено на очень живописном холме.

(с) Вечерний Бобруйск, 13.07.2007.

[Дмитрий]

Минздрав устал предупреждать

Около 130 макропрепаратов с уникальными врожденными уродствами пополнили коллекцию единственного в стране Музея судебной медицины (болд мой - прим. Дмитрий) при Государственной медицинской академии имени Ильи Мечникова в Санкт-Петербурге. И хотя коллекция попала в руки медиков в неудовлетворительном состоянии (раствор, в котором были законсервированы младенцы, высох), по предварительной оценке экспертов, уже сейчас можно говорить о том, что новые экспонаты могут соперничать с собранием знаменитой петровской Кунсткамеры.
Полгода назад коллекция уродств неслучайно попала в руки профессора Евгения Степановича Мишина, судебно-медицинского эксперта высшей категории, заведующего кафедрой судебной медицины академии имени Мечникова. Профессор Мишин – ведущий судмедэксперт страны (болд мой - прим. Дмитрий), собравший уникальную коллекцию смертей и орудий убийства. В его музее – тысячи экспонатов: от законсервированных частей тела жертв до удавок и топоров, которыми были совершены преступления. Все это помогло ответить на главный вопрос, в свое время поставленный перед судмедэкспертом: как было совершено преступление? Иногда, чтобы провести экспертизу, Мишину приходилось совершать невозможное – например, по древнему китайскому рецепту, известному с 1300 года, восстанавливать сгнившие ткани, чтобы установить характер повреждения кожи. Естественно, подобная экспертиза требует колоссального опыта, творческого подхода к работе и главное – желания самого судмедэксперта засиживаться на работе до глубокой ночи. Видимо, именно эти черты характера Евгения Мишина стали той причиной, по которой ему была передана уникальная, но, как считалось, не поддающаяся восстановлению коллекция врожденных уродств.
Родом из президентской «Снегиревки»
130 банок с законсервированными уродами и другими патологиями вплоть до лета этого года хранились в одном из роддомов Петербурга (в свое время они попали туда из старейшего роддома страны – знаменитой «Снегиревки», той самой, где появился на свет Владимир Путин). Но недавно встал вопрос о выселении родильного дома из центра Петербурга на его окраину в связи со строительством на его месте престижного бизнес-центра. К кому только доктора тогда не обращались за помощью, даже до президента дошли – все безрезультатно. Пришлось «паковать чемоданы». А во время сборов медикам неожиданно попалась на глаза «снегиревская» коллекция врожденных уродств, хранившаяся все последние годы в запасниках учебного музея на кафедре акушерства и гинекологии. За долгие десятилетия препараты сильно пострадали: где-то целиком высох раствор, где-то цвет кожи стал неестественно белого цвета, какие-то младенцы мумифицировались или покрылись плесенью. При всем желании восстановить или просто поддержать коллекцию в существующем состоянии в роддоме никак не могли: для этого, как минимум, необходимо знать премудрости бальзамирования, а как максимум – иметь средства для того, чтобы обратиться к профессиональным бальзамировщикам. Денег из бюджета на поддержание коллекции медикам, естественно, никто не давал. Вот тогда перед акушерами и встал вопрос: что делать с коллекцией? Оставить ее у себя без восстановления, уничтожить или передать на хранение человеку, который сможет привести бесценные экспонаты в порядок? Своевременно медики вспомнили про музей судмедэкспертизы и уникальные способности Евгения Мишина восстанавливать гнилостные ткани.
Уроды послужат науке
– Коллекция уродств, попавшая в Музей судебной медицины, уникальна, – рассказывает Евгений Мишин. – На трех банках из 130 сохранились этикетки с надписью: «Музей патологоанатомического императорского родовспомогательного отделения». То есть некоторые экспонаты еще дореволюционные. К сожалению, большинство законсервированных младенцев требуют реставрации. Чтобы их восстановить, необходимо время, как минимум, по два месяца на препарат.
Несколько экспонатов восстановить уже удалось – и форма, и цвет, и объем младенцев вернулись в первозданный вид, хотя прежде находились в состоянии, близком к мумификации.
– Современная судмедэкспертиза многим обязана китайцам, которые еще тысячу лет назад знали, как из мумии сделать нормального на вид человека, – продолжает профессор Мишин. – В древнем Китае, например, для этого вырывали яму, обкладывали ее хворостом, помещали в нее гнилостно-измененный труп, поливали его уксусом и прикрывали яму рогожей. Через какое-то время тело приобретало формы и объем нормального человека, а невидимые ранее повреждения проявлялись. За тысячу лет каких-то принципиально новых способов восстановления трупов у судебных медиков не появилось – большинство восстанавливающих препаратов по-прежнему содержат в себе уксус.
По словам Мишина, изучение коллекции врожденных уродств поможет получить ответ современным медикам на многие вопросы. Например, насколько изменился характер уродств в связи с неблагоприятной экологической обстановкой в стране? Под воздействием каких именно факторов женщины рожают уродов? Какие перенесенные заболевания будущими матерью и отцом могут привести к рождению детей с врожденными уродствами? А для правительства страны это еще и лишний повод задуматься о здоровье женщин и обеспечить их максимальную безопасность в перинатальный период.
Каждый 500-й житель планеты – урод?!
Заняться мониторингом врожденных уродств в российском Минздраве решили еще в 2000 году. Именно тогда на территории страны стали исследовать и оценивать эффективность методов профилактики рождения детей с физическими уродствами среди лиц, работающих в различных отраслях промышленности, а также среди населения, проживающего на экологически загрязненных территориях. По статистике в России ежегодно рождается около 50 000 детей с различными уродствами лица и черепа. Самый распространенный вид врожденных уродств человека – расщелины губы и нёба, так называемые «заячья губа» и «волчья пасть». В среднем на планете один из 500 новорожденных появляется на свет с таким пороком развития.
– Риск родить ребенка с уродством есть у любой без исключения супружеской пары, – считает Евгений Мишин. – Самыми распространенными из них являются заращенная ушная раковина, сросшиеся пальцы, наличие шести пальцев на руках и ногах, «заячья губа» и «волчья пасть».
Еще сто лет назад случаев появления на свет детей с врожденными уродствами фиксировалось в сотни раз меньше. Именно поэтому у врачей есть все основания говорить о том, что рождение уродов напрямую зависит от экологического благополучия региона проживания родителей, их заболеваний и образа жизни. Даже такое, в общем-то, безобидное заболевание, как краснуха, может спровоцировать рождение ребенка с уродством. Женщина, перенесшая краснуху во время беременности, имеет очень много шансов родить мертвого ребенка или младенца-урода. Как следствие, около 15% всех врожденных уродств в России обусловлено именно этим заболеванием. Не случайно диагноз «краснуха» в первом триместре беременности является абсолютным показанием к ее прерыванию.
От девочки-циклопа отказались родители
– Реже всего появляются на свет дети с двумя головами или сросшимися, как у русалок, нижними конечностями, – продолжает Евгений Степанович. – Одним из самых нераспространенных врожденных уродств на планете считается циклопия – один случай на миллион! Сутью циклопии являются слитые в одно оба глазных яблока в одной глазнице.
На территории России последний раз случай циклопии был зарегистрирован в Петербурге несколько лет назад. Мать ребенка, немолодая женщина, родила девочку недоношенной – на 7-м месяце беременности, без помощи врачей, в домашних условиях. Приехавшие по вызову соседей медики пришли в ужас, увидев на кровати только что появившееся на свет существо с одним огромным голубым глазом в центре лица, который с ужасом глядел в этот мир. Вместо носа у малышки был самый настоящий хобот, который даже не сообщался с дыхательными путями.
– Реанимировать ребенка медикам так и не удалось: девочка оказалась мертворожденной, – вспоминает Евгений Степанович. – Как выяснилось при вскрытии, у малышки был целый букет страшных заболеваний, не совместимых с жизнью.
Родители ребенка не стали забирать тело девочки из морга. Свой последний приют малышка нашла в стеклянной банке с формалином в Музее судебной медицины. Своим единственным голубым глазом девочка до сих пор смотрит на посетителей музея. Увы, дать однозначный ответ на вопрос, по какой причине у женщины родился ребенок-циклоп, врачи так и не смогли. Чтобы не нанести моральных травм матери, доктора попросту не стали уточнять условий, в которых проходила ее беременность. А зря. Не исключено, что женщина была наркоманкой или употребляла лекарства, которые могли спровоцировать рождение малышки, страдающей циклопией.
– Еще в 1926 году в бюллетене Наркомздрава был четко прописан перечень сведений, которые необходимо предоставить государству в случаях рождения уродов. И это было правильно! – считает профессор Мишин. – Кроме возраста и профессии родителей, необходимо было описать их болезни – главным образом, не страдали ли они от сифилиса, алкоголизма и тяжелой формы заболевания органов внутренней секреции? А также в каких условиях жила мать во время беременности: род ее труда и занятий, травмы и душевные потрясения, а самих уродов направлять в Институт антропологии и этнографии для подробного изучения.
Вполне возможно, что мать больной циклопией малышки злоупотребляла тетрациклином – препаратом, который ни в коем случае нельзя принимать беременным! Глаза и головной мозг у человека формируются на первой неделе развития плода, и даже минимальная доза тетрациклина может пагубно повлиять на развитие плода. В любом случае, Минздрав не устает предупреждать, что в семьях алкоголиков, курящих людей, наркоманов и больных различными венерическими заболеваниями дети с врожденными уродствами появляются на свет в сотни раз чаще, чем в благополучных семьях.
(с) Татьяна РОМАШЕНКОВА (соб. корр. «Трибуны») САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
№46 газета "Трибуна" от 30 ноября 2007 года

[Krim]

Понравилась аналогия "Снегиревка" и ВЕЛИКИЙ ПУ.

[Торн]

Тело — в дело
В загробной сфере свои рыночные отношения
Настоящая война развернулась в подмосковных Мытищах между судмедэкспертами и работниками морга при местной горбольнице. Вроде бы делают общее дело, ан нет: который год ученые мужи в белых халатах не могут поделить… трупы. Причем патологоанатомы умудряются присвоить себе тела людей, которые по направлениям милиции должны попадать в судмедэкспертизу...
ТЕЛО-в дело!

[Дмитрий]

Неподсудная «судебка», или Произвол в «больнице смерти»

Кто остановит беспредел, который творят сотрудники областного бюро судмедэкспертизы? Поборы, оскорбления посетителей, откровенное вымогательство стало верной приметой самого скорбного медучреждения города-героя. Обратит ли внимание новая городская власть на беды простых волгоградцев?
Загадочная смерть бывшего начальника областной ГАИ Флорида Салимьянова произвела неизгладимое впечатление не только на его коллег, но и на спецкомиссию, которая приехала в Волгоградскую область для проверки деятельности ГУВД. Столичные чины отметили оперативность врачей областного бюро СМЭ, производивших вскрытие. Только невдомек контролерам, что случай с Салимьяновым — это всего лишь исключение из правил…
Ежегодно тысячи волгоградцев, которых постигла боль утраты близкого человека, вынуждены унижаться перед всесильными «эскулапами смерти». А как иначе? Ведь остановить произвол «судебщиков», которые к живым относятся немногим лучше, чем к мертвым, пока не может никто…

ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА…
— В ночь на 20 мая в реанимации больничного комплекса умерла моя мама, дитя Сталинграда Нина Олейникова, — рассказывает свою историю наша постоянная читательница Ирина Волкова. — Меня направили в бюро СМЭ — просто забирать тело. Тогда я и не подозревала, сколько здоровья мне будет стоить это «просто забрать». Сначала выяснилось, что почему-то Волгоградское бюро СМЭ по выходным не работает — можно подумать, что в нашем городе люди умирают только в будни. Пришла в понедельник, но меня снова попросили прийти на следующий день. Во вторник мне сказали, что вообще не знают, когда дойдет очередь до мамочки, и просили позванивать…
Ирина взмолилась: со дня смерти прошло три дня, пора хоронить! И «судебщики» неожиданно сменили гнев на милость — пообещали вскрыть тело уже к обеду.
— В кабинете заведующего сидели двое: один светловолосый, помладше, другой темненький, постарше. Мне начали рассказывать, сколько я должна заплатить за омывание, одевание и прочие услуги. Набежало на три тысячи. И мне еще «повезло» — передо мной женщина отсчитала тем же врачам пять или шесть тысяч, приговаривая, «как тут все дорого». Я бы, может, и дала денег, но мама болела целый год — все деньги ушли на лекарства… Тогда работники морга понесли какой-то бред: мол, в Интернете появились фотографии голых покойников, которых снимают как раз в тот момент, когда тело отдают родственникам. А чтобы извращенцам неповадно было, тела выдают только одетыми. А за одевание надо заплатить тысячу рублей. И я заплатила — сил не было уже спорить. Чем не взятка? Справка вроде как бесплатная, но ее выдают лишь после того, как я оплатила услуги, которые я вообще не заказывала, и делались ли они вообще, я не знаю! Беспредел! Мне тут же выписали справку, дали квитанцию и сказали, что можно забирать тело. Но, когда увидели, что подъехал катафалк похоронной конторы, изменились в лице: «Значит, вы их услугами будете пользоваться? Теперь мы вам тело точно не отдадим! Идите в милицию, в прокуратуру за разрешением на выдачу трупа». Ирина спросила, на каком основании ее посылают в милицию. На что ей ответили, что существует некий приказ, подписанный руководителем морга СМЭ Ширяевой. Однако сам документ показывать категорически отказались, ответив туманно: дескать, это приказ по ведомству, а не для вас. Так что проверить законность действий «судебщиков» Ирина так и не смогла.
Обессиленная от пережитого, представив, как будет в жару бегать по всему городу в поисках разрешения милиции, Ирина попробовала взывать к человеческим чувствам «судебщиков» — без толку... Потом собралась с духом и попросила судмедэксперта написать расписку, на каких основаниях тот фактически взял в заложники тело ее мамы. «Я вам ничего писать не буду, делайте что хотите…» — лишь буркнул он. Не в силах снести оскорбления, Ирина покинула «больницу скорби». А вечером вызвала «скорую» — сердце не выдержало…
— У меня горе… у меня мама… у меня похороны… А со мной так поступили, — сквозь слезы вспоминает Волкова.
Мы решили помочь нашей читательнице и отправились вместе с ней в морг областного бюро СМЭ. И — о, чудо! Заметив журналиста с фотоаппаратом, «судебщики» заявили Ирине: «Ваша мама готова, забирайте». Из этого можно сделать только один вывод: волгоградцам лучше посещать «судебку» в компании журналистов. Только хватит ли нас на всех пострадавших?
…Мы стояли с Ириной в пропахшем трупными испарениями холле, наша спутница сжимала в руках мокрый от слез платочек, рассказывала о маме. Нина Ивановна пережила бомбежки, голод, когда нечего было есть — побиралась. До конца жизни не могла позволить себе лишнего платья или шоколадки — все тратила на дочь, а потом и на внучку. Мимо нас бесконечной чередой проплывали тела усопших — мужчин, женщин, голых, одетых, уже зашитых и только поступивших. Страшно… Увы, такова специфика местной «судебки» — ее сотрудников не сильно заботит, что родственники усопших нос к носу сталкиваются с «кухней» бюро СМЭ. На фоне стресса от смерти близкого пережить зрелище, которое предстает перед глазами каждого посетителя волгоградской «судебки», и не лишиться при этом рассудка, поверьте, непросто.
Наконец дождались — мимо покатили тело Олейниковой. «Мама, мамочка!..» — кинулась к усопшей Ирина. Но ее невежливо отстранили, а заметив, что рядом журналист, вытолкали за дверь. «Выключите камеру! Вы же не хотите, чтобы я ее разбил?» — грозил нам охранник…
Спустя еще полчаса, которые Волковой пришлось провести под палящим солнцем, пригласили внутрь. Как рассказывала потом Ирина, в холл выкатили гроб с телом и небрежно бросили: «Ваша? Забирайте!». Такое вот почтение к усопшим… Похоронили Нину Ивановну в обед того же дня — на все приготовления ушло несколько часов. Но из-за «принципиальности» работников «судебки» и скудости Ирининого бюджета последний путь ребенка Сталинграда Нины Олейниковой растянулся на четыре дня…

«ВАМ МЕСТО В ПСИХУШКЕ»
О богатом словарном запасе сотрудников бюро СМЭ ходят легенды. Пока мы с Ириной ждали выдачи тела, разговорились с Александром Кулешовым. Он уже второй месяц обивает пороги «судебки», чтобы получить окончательное заключение о смерти своего сына. Однако нынешний визит в кабинет заведующего запомнится ему надолго:
— Ну да… Судмедэксперт вспылил и сказал, чтобы меня в психушку забрали.
Невестка Александра Яковлевича Жанна Арифатовна оказалась более разговорчивой:
— Когда хоронили моего мужа, с нас взяли 3500 рублей за вскрытие. Чеков никаких не давали. Долго тянули с вскрытием и лишь за несколько часов до похорон спохватились: «Ой, да ничего страшного — погуляйте часок, мы его быстренько-быстренько вскроем». И это при том, что мой 33-летний супруг умер не самой понятной смертью! Сегодня что было? Мы зашли за справкой. Но врач сказал свекру: «А вам надо в психушку…»
Как видите, не надо специально искать компромат против «судебщиков». Достаточно у входа в бюро СМЭ лишь пару часов пообщаться с людьми, которые волею судеб попали в хваткие лапы беспредела…

А ВОЗ И НЫНЕ ТАМ…
В январе этого года «Областные вести» уже писали о жутких фактах злоупотреблений сотрудниками ГУЗ «Волгоградское областное бюро СМЭ». Напомним, тогда судмедэксперты, используя свое служебное положение, фактически вымогали деньги у убитых горем родственников за так называемое «экстренное вскрытие покойных». Людям, которые потеряли близких в канун Нового года, заявляли: либо выдадим тело после праздников (то есть через полторы-две недели), либо за неумеренную плату — сегодня же. Для тех, кто не хотел платить, устраивали «показательную порку» — выдавали изуродованные тела усопших. Например, тело ветерана войны Зои Василенко искромсали до такой степени, что дочь покойной, когда увидела, что голова ее мамы держится «на честном слове», едва не упала в обморок. Глубокие, «с чувством» выполненные порезы были едва прихвачены грубыми стежками…
По фактам, изложенным в нашей статье, прокуратурой была проведена проверка. Некоторые руководители Волгограда и области, увидев фотографии изуродованного тела ветерана войны, пришли в ярость. Что и говорить, скандал получился нешуточный. Казалось бы, просто необходимо применить хоть какие-то меры воздействия к руководству областного бюро СМЭ. Однако уже через несколько недель (по неофициальным источникам, в течение этого времени руководитель областного бюро СМЭ усиленно навещала кабинеты столичного начальства) расследование по странному стечению обстоятельств начало тормозиться.
Мало того, по нашей информации, бальзаматора, который в течение многих часов зашивал и приводил в нормальный вид тело ветерана войны Василенко, теперь обвиняют в том, что он… сам изуродовал тело усопшей. Кто утверждает? Самые «незаинтересованные» свидетели — работники бюро СМЭ. Однако не знают они, что весь путь от морга до бальзаматора наши корреспонденты ехали в катафалке рядом с покойной. И могут подтвердить, что до тех пор, пока покойную не показали родственникам, к ее телу никто и пальцем не прикасался. Тем более режущими предметами…

КОММЕНТАРИИ БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
За комментариями мы обратились к представителям контролирующих органов.
— Сейчас материалы проверки по фактам, изложенным в статье «Судебка» совести усопшей», отправлены на дополнительную проверку, — рассказал «Областным вестям» помощник прокурора Волгограда Алексей Пипченко. — По ее результатам и будет принято решение о возбуждении или в отказе от возбуждения уголовного дела.
Прокурор Дзержинского района Юрий Трубицын добавил, что недавно один из сотрудников бюро СМЭ был заподозрен в получении взятки. Однако привлечь медика к ответственности не удалось — формально деньги с посетителя он брал не как работник государственного учреждения, а как сотрудник ООО «РУМ», которое «под крышей» ГУЗ ВОБ СМЭ оказывает покойникам так называемые дополнительные платные услуги — омывание, одевание и проч.

ЛАБИРИНТЫ ВОЛГОГРАДСКОГО СМЭ
Получается, как в лабиринте. Вход — в бюро СМЭ, выход — из ООО «РУМ». Без вариантов. Покойного-то не спросишь, хочет ли он воспользоваться услугами ООО «РУМ». А родственников просто ставят перед фактом, что покойному уже оказаны так называемые «дополнительные» платные услуги. Так что деньги на бочку, уважаемые родственники, — задарма покойного не отдадим.
Между тем родственники умерших, попадающих в бюро СМЭ, никому ничего не должны. Ведь тело покойного попадает туда по направлению представителя органов государственной власти – милиции, например. И желания родственников в данном случае никто не спрашивает. Это уже забота государства – определить причину смерти, исключить насильственную гибель и отдать родственникам тело покойного в достойном виде – зашитым, омытым, одетым, уложенным в гроб. Государство заботится и о тех своих гражданах, которые ушли из жизни.
Ни о каких платных услугах в виде омывания и одевания покойных речи не идет. О том, что подобные услуги на самом деле должны оказываться моргами СМЭ бесплатно, мы уже писали. Но, как показало наше расследование, родственникам волгоградских усопших отказаться от подобного «дополнительного сервиса» непросто. Точнее, просто невозможно…
Что и говорить, решение проблемы бюро СМЭ лежит не столько в правовом поле. Ограничить растущие аппетиты волгоградских «судебщиков» может только волевое решение высшего руководства областного центра и региона в целом.

(с) Наталья БУРЦЕВА, ВолгоРИК: Газета 'Областные Вести', №21 25.05.2007

[Дмитрий]

Судмедэксперт из Нижневартовска несколько лет вырезал у умерших глаза

В Нижневартовске (Ханты-Мансийский AO) возбуждено уголовное дело по факту незаконного изъятия в городском бюро судебно-медицинской экспертизы органов умерших людей, сообщает newsru.com со ссылкой на ИТАР-ТАСС. Судмедэксперт незаконно вырезал у умерших глазные яблоки и передавал их в одно из лечебных учреждений.

"В ходе проверки, проведенной по указанию заместителя генпрокурора РФ в УрФО Юрия Золотова, установлено, что судебно- медицинский эксперт городского бюро незаконно на протяжении ряда лет систематически вырезал у умерших глазные яблоки.

Изъятые органы он поставлял одному из лечебных учреждений для медицинских нужд. Всего им было проведено порядка сотни таких незаконных операций", - рассказали в пресс-службе Управления Генпрокуратуры РФ в Уральском федеральном округе.

Уголовное дело возбуждено по статье УК РФ "Превышение должностных полномочий" только после обращения граждан в управление Генпрокуратуры РФ в УрФО. В Управлении отметили, что несмотря на очевидность содеянного, факты незаконного изъятия органов на протяжении полутора лет не получали должной правовой оценки со стороны правоохранительных органов Нижневартовска и автономного округа.

Начальнику УВД Ханты-Мансийского автономного округа внесено представление стребованием определить степень ответственности должностных лиц, виновных в грубом нарушении требований уголовно-процессуального закона.

Сейчас ход расследования дела взят на особый контроль, подчеркнули в прокуратуре.

[Дмитрий]

Прокуратура Волгоградской области проверит законность выдачи Роспотребнадзором заключения на лицензирование медицинской деятельности волгоградскому Бюро судмедэкспертизы

Биологические отходы при работе с трупами сливаются в городскую канализацию без прохождения предварительной очистки.

Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор) выдало Волгоградскому бюро судмедэкспертизы (Бюро СМЭ) заключение для лицензирования медицинской деятельности. Как сообщили ИА «Высота 102» в прокуратуре Волгоградской области, данный документ был подписан еще 17 июня 2008 года, однако надзорный орган был об этом уведомлен только сегодня, 11 августа.
Интерес прокуратуры к соблюдению законодательства в сфере осуществления государственных полномочий по обеспечению функционирования ГУЗ «Волгоградское областное Бюро СМЭ», понятен. Еще в декабре 2007 года прокуратурой Волгоградской области были выявлены многочисленные нарушения при осуществлении работы подразделений Бюро судмедэкспертизы.
Как пояснила ИА «Высота 102» начальник отдела по надзору за соблюдением законности правовых актов Прокуратуры Волгоградской области Елена Бурковская, областное Бюро СМЭ является единственным учреждением данной категории в России, не имеющим своей производственной базы. Особенно критическое положение сложилось с производством судебно-медицинских экспертиз на территории Волгограда. Деятельность Бюро СМЭ не была лицензирована более 4 лет.
«В настоящее время учреждение осуществляет экспертную деятельность без лицензии. Именно отсутствие необходимого набора помещений не позволяют ГУЗ ВОБСМЭ на протяжении уже более 4-х лет получить лицензию. По информации ТУ Роспотребнадзора по Волгоградской области подразделения располагаются в зданиях, находящихся в неудовлетворительном техническом состоянии, требующем капитального ремонта, при отсутствии необходимой вентиляции и канализации, – отметила Бурковская».
В помещениях бюро СМЭ, расположенных на ул. Землячки, 74, не были обеспечены элементарные санитарные нормы и правила, в связи с чем, до сих пор вопрос о лицензировании стоял весьма остро, - отметили в прокуратуре.
В адрес руководства СМЭ и Облздрава вносились представления, а в адрес прокуратуры поступали ответы о мерах, предпринимаемых Комитетом по здравоохранению Администрации Волгоградской области по улучшению ситуации в здании СМЭ.
Однако по свидетельству коммунальных служб до сих пор в Бюро СМЭ не решен вопрос с локальными очистными сооружениями и вся трупная жидкость, кровь, жидкость от омовения тел, черви, сливаются городскую канализацию без предварительной очистки, что прямо запрещено санитарными нормами (см. ниже).
Так, при проведении ремонтных работ летом сего года, была вскрыта траншея с коллектором, по которому отходы из лабораторий СМЭ и секционных, где вскрывают трупы, поступают в городскую канализацию. Из проржавевшей трубы в грунт стекала кровавая жидкость бурого цвета, в которой были обнаружены трупные личинки-опарыши. Легко догадаться, что вся эта биомасса попадала в основной коллектор без специальной очистки.
О катастрофическом положении судебно-медицинской службы неоднократно сообщалось администрации области руководителями правоохранительных органов области, начиная с 1992 года. В апреле 2004 года вопрос о состоянии и мерах по улучшению условий работы государственного учреждения здравоохранения областного бюро судебно-медицинской экспертизы рассмотрен на Совете безопасности Волгоградской области.
Согласно Протоколу об Административном правонарушении ТУ Роспотребнадзора от 3 декабря 2007 года, цитируем: «В секционном зале инфицированные сточные воды перед сбросом в наружную городскую канализацию не подвергаются обеззараживанию». По сей день нет информации о том, что ситуация изменилась в лучшую сторону. Очистных сооружений как не было, так и нет.
И тем не менее, Волгоградского бюро СМЭ каким-то образом удалось получить заветную бумагу с голограммой, которая является непременным условием для оформления в Москве лицензии на экспертную деятельность.
Из столицы вряд ли видно реальное положение дел Волгоградской судебки, а именно то, что отходы судебно-медицинской деятельности, сливаемые без специальной очистки в городскую канализацию и далеко не безопасные для жизни и здоровья людей, делают волгоградцев заложниками этой ситуации.
Непонятно, каким образом появилось положительное санитарное заключение Роспотребнадзора без основного условия работы бюро СМЭ – наличия очистных сооружений. Или «бумага все стерпит»?
Наша фотография не требует комментариев. Найдется ли эколог (или специалист Роспотребнадзора), который скажет, что запечатленные на фото опарыши в кровавой луже не представляют никакой потенциальной опасности? Ведь закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии человека никто не отменял. Фотография – это факт. Положительное заключение Роспотребнадзора, выданное бюро СМЭ 17 июня 2008 года, то есть за месяц до того, как был сделана эта фотография - тоже факт, как ни печально это констатировать.

Для справки: О катастрофическом положении судебно-медицинской службы неоднократно сообщалось администрации области руководителями правоохранительных органов области, начиная с 1992 года. В апреле 2004 года вопрос о состоянии и мерах по улучшению условий работы государственного учреждения здравоохранения областного бюро судебно-медицинской экспертизы рассмотрен на Совете безопасности Волгоградской области.

Источник - http://v102.ru/print/5927.html

[Vetall]

Вскрытие показало
Прокуратура нашла коммерсантов в Бюро судебно-медицинской экспертизы Волгоградской области.

В стенах некоммерческого бюджетного учреждения бурно развивается бизнес ритуальных услуг. Внеся изменения в устав ГУЗ «Волгоградское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» (ВОБСМЭ) и издав несколько приказов, руководители наделили бюро правом заниматься оказанием платных услуг, что противоречит федеральному законодательству. Корреспонденты «Известий» провели собственное расследование и выяснили, почему жители Волгоградской области оплачивают услуги, которые сотрудники государственного учреждения здравоохранения должны оказывать бесплатно.
Александр Егоров, Ольга Дощечникова


Руководители Волгоградского бюро судебно-медицинской экспертизы незаконно расширили свои полномочия и занимались коммерцией, – таково мнение прокурора Волгограда Юрия Букаева.
Прокуратура Волгограда внесла протесты на ведомственные приказы ГУЗ «ВОБСМЭ» и потребовала их отменить.
Тем временем мы продолжаем получать информацию о том, что в здании ГУЗ «ВОБСМЭ» по адресу: Волгоград, улица Землячки, 74 продолжают незаконно взимать плату с родственников покойных за оказание ритуальных услуг.
«Известия» уже рассказывали о том, что в Волгограде создана и узаконена система поборов за выдачу справок о смерти и тел покойных в срочном порядке. Действует эта система уже несколько лет.
Так, за незаконные поборы уже были уволены из судмедэкспертизы несколько человек. В том числе и предыдущий руководитель Надежда Ширяева. Тем не менее ситуация в лучшую сторону не меняется. Были случаи, когда родственникам отдавали искромсанные тела. И даже без головы.
Ситуация повторяется из года в год.
Корреспондентам довелось побеседовать с десятками человек, которым пришлось оплатить услуги в морге на улице Землячки. Эти услуги они не заказывали. Некие лица в белых халатах буквально вынуждали их платить за омывание и одевание, за реставрацию тел покойных. В случае же неуплаты требуемых сумм (а это 4-5 тыс. рублей) родственники могли встать за телом покойного в долгую очередь.
Примечательно, но большинство граждан не жаловалось на поборы, считая их законными.
Однако, прокурор Волгограда Юрий Букаев в интервью «Известиям» подтвердил незаконность данных поборов и просил жителей обращаться в прокуратуру с жалобой на незаконные действия работников ГУЗ «ВОБСМЭ».
Букаев рассказал, что и положение в уставе, и приказ «Об организации платных ритуальных услуг» в данном учреждении здравоохранения противоречат федеральному законодательству.
Так, в пункте 2.4 устава указано, что ГУЗ «ВОБСМЭ» может осуществлять деятельность по организации похорон, кремацию трупов людей и животных и даже изготовление гробов.
По закону же государственные судебно-экспертные учреждения созданы для «обеспечения исполнения полномочий судов, органов дознания, следователей посредством организации и производства судебной экспертизы», и они вправе на договорной основе производить лишь исследования.
Раньше коммерческая деятельность, еще при руководстве прежнего руководителя бюро - Ширяевой, осуществлялась под прикрытием ООО «РУМ», которое уютно расположилось в стенах все того же здания на улице Землячки, 74. Теперь же незаконную коммерческую деятельности, путем внесения изменений в устав и посредством приказов, руководство во главе с Вячеславом Баркановым решило сделать легальной.
-- Мы провели проверку по поводу коммерческого нормотворчества гражданина Барканова и выявили, что, собственно говоря, все эти его приказы не соответствуют даже основным целям и задачам бюро, -- рассказал Букаев. -- То, что декларируется в уставе учреждения, и то, как это интерпретируется Баркановым и авторами этих всех документов – не соответствует требованиям закона. Собственно говоря, цель бюро СМЭ это деятельность, связанная с вскрытием трупов, установлением причины смерти, проведением различного рода экспертиз. В то же время, если посмотреть на положение 2.4 устава, который принят по инициативе Барканова, можно увидеть, что там декларируется ведение именно коммерческой деятельности!
Ритуальные услуги требуют отдельного нормативно-правового регулирования и соответственно должны оказываться специализированной организацией. Здесь вопрос: почему настолько это важно? Если исходить из тех положений, за которые так ратует начальник бюро СМЭ, то, собственно говоря, вся деятельность судебно-медицинской экспертизы будет посвящена зарабатыванию денег. В то время, как определенный набор услуг должен выполняться бесплатно.
Когда человек, у которого случилось горе, приходит в бюро судебно-медицинской экспертизы, то желает получить тело покойного в достойном виде. А у нас получается, что, когда люди приходят за телом родственника, им начинают выговаривать: мы вам справку о смерти не дадим, если вы не оплатите услуги, которые мы вам оказали… И начинается перечисление неких услуг, заканчивающееся в конце концов требованием солидного денежного вознаграждения – несколько тысяч рублей. Но ведь человек еще и не заказывал этих услуг! Но платить он будет, потому что деваться ему некуда – хоронить-то надо.
Прокурор города настаивает на том, что судебно-медицинская экспертиза не должна выходить за рамки своей компетенции: труп вскрыли, зашили, убрали следы вскрытия и предоставили родственникам реальную возможность забрать тело в том виде, в каком он остался после манипуляций медиков.
Таковы основные задачи судмедэкспертов. А вот если человек хочет получить дополнительные ритуальные услуги, то он может получить их в специализированной организации и свои взаимоотношения урегулировать уже с ней.
У нас же получается: в морге судебно-медицинской экспертизы идет торговля. Причем торгуют телами. Заплатишь – отдадим. Не заплатишь – получишь такой ужас, что до конца жизни будешь сожалеть о том, что не согласился на «услуги».
-- Собственно говоря, наши протесты и направлены на то, чтобы вернуть судебно-медицинскую экспертизу в те законные рамки, в которых она и должна осуществлять свою деятельность, -- отмечает первый зам прокурора Волгограда Феликс Читлов, проводивший проверку.
-- Нам, кстати, в качестве упрека судебные медики заявили о том, что мы лишаем возможности государственную организацию получать дополнительные доходы, -- добавляет Букаев. -- Но ведь мы никоим образом не трогаем платность производства экспертиз, то есть ту деятельность, которую бюро СМЭ выполняет в силу своего устава, ту деятельность, которую оно вправе сделать платной услугой и получать за нее денежные вознаграждения!
В ходе проверки прокурорские работники коснулись условий и порядка самой процедуры лицензирования бюро СМЭ. Дело в том, что еще в августе 2008 года ГУЗ «ВОБСМЭ» при наличии целого комплекса проблем и нарушений получило лицензию на оказание услуг врачебной и экспертной деятельности.
-- Сейчас мы проверяем, каким образом бюро СМЭ получило лицензию, какие мероприятия были для этого проведены подразделениями Роспотребнадзора и Росздравнадзора. Проверяем, как был определен перечень документов и требований для осуществления этой деятельности. У нас в связи с этим возникает вопрос: правомерно ли была получена эта лицензия, – отметил Юрий Букаев. – Отмечу, что эта проверка не направлена на то, чтобы загнать экспертизу в угол. Просто ее деятельность должна соответствовать требованиям законодательства.
В настоящее время прокурорские протесты вручены руководству СМЭ официально и должны быть рассмотрены в течение 10 дней, то есть до 30 марта 2009 года.


Источник http://v102.ru/archive/10197.html

[Волжанин]

23 апреля 2007
Расценки на подготовку покойных к захоронениям в крупнейшем в городе морге - морге Бюро судебно-медицинской экспертизы - могут вырасти в 2 раза
Расценки на подготовку покойных к захоронениям в крупнейшем в городе морге - морге Бюро судебно-медицинской экспертизы - могут вырасти в 2 раза. В морге Крематория это уже произошло. Таково социальное проявление противостояния между санитарами морга Бюро и частной компанией ООО "Р.И.П.", в действиях которой, видимо, заинтересован один из самых известных и влиятельных в городе бизнесменов Игорь Минаков.
Санитары морга Бюро судебно-медицинской экспертизы написали коллективное заявление в прокуратуру Петербурга.

Похоже на захват
Динамика событий видится такой.
1 января 2005 года некое ООО "Ритуальный дом "Утес" получило в аренду множество помещений в здании государственного учреждения здравоохранения "Санкт-Петербургский Крематорий". Такой подарок "Утесу" сделало почему-то государственное унитарное предприятие "Ритуальные услуги", подведомственное комитету экономического развития, промышленной политики и торговли.
Но в морг Крематория свозились тогда только "домашние" покойники, не подлежащие вскрытию и предназначенные для кремации. Контингент, прямо скажем, не особенно выгодный.
22 марта 2005 года "Утес" заключает договор "о сотрудничестве" с государственным учреждением здравоохранения "Бюро судебно-медицинской экспертизы". Суть договора - "Утес" предоставляет Бюро помещения в здании Крематория для секционных исследований. Так в Крематории появляется "точка" Бюро, а значит, трупы, которые раньше полагалось привозить только в "судебку", теперь можно привозить и в морг Крематория - как в своеобразный филиал "судебки".
Этот договор подписал начальник Бюро судмедэкспертизы Георгий Лаврентюк. Прикомандированным к Крематорию судмедэкспертом является его жена.
Справка: через морг Бюро судмедэкспертизы ежегодно проходит более 20 тысяч трупов, около 60% которых, по оценкам специалистов, "прибыльные" - за их подготовку к похоронам заплатят родственники. Таким образом "Утес" предпринял первый шаг для переориентирования в свою пользу потока "прибыльных" покойников.
Примерно год назад появилось новое правило. Теперь всех умерших вне медицинских учреждений полагается везти в Бюро судебно-медицинской экспертизы для вскрытия. Инициатор - прокуратура. Причина правильная - борьба с латентной преступностью. Результат полезен прежде всего "Утесу": из 70 тысяч ежегодных городских покойников в морг "судебки" и ставший его "филиалом" морг Крематория повезут не 20 тысяч, как раньше, а около 40-ка (именно столько умирает не в медицинских учреждениях). Остается малость - получить контроль над платными услугами морга Бюро.
В феврале 2007 года ООО "Ритуальный дом "Утес" превращается в ООО "Р.И.П.". К этому моменту компания полностью контролирует платные услуги морга Крематория, куда со всего города свозятся в том числе и часть трупов, ране свозившихся только в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Одним из сотрудников ООО "Р.И.П.", как выяснилось, до недавнего времени был сын начальника Бюро Сергей Лаврентюк.
В конце марта 2007 года коллектив отделения по оказанию платных ритуальных услуг населению при Бюро судмедэкспертизы направил заявления в прокуратуру Петербурга и в ГУВД. Суть заявлений можно трактовать так - ООО "Р.И.П." лишает их доходов от ритуальных услуг. В принципе, вполне логичный финал: вряд ли руководители ООО "Р.И.П." добились всего вышеперечисленного, чтобы делить с кем-то доходы от трупов "судебки".

600 тысяч плюс...
Цена вопроса на первый взгляд - около 600 тысяч рублей в месяц. Примерно столько, по словам заместителя бригадира хазрасчетной бригады морга Бюро судебно медицинской экспертизы Юрия Кривенкова, приносят платные услуги заведения. Не вдаваясь в малоэстетичные подробности, понимаем: эти деньги платят родственники умерших за то, чтобы, отправляясь в последний путь, те выглядели более-менее нормально. В той степени, в какой это вообще возможно - трупы в судебке бывают "мама не горюй". Одни открытые черепно-мозговые травмы чего стоят...
Простая арифметика показывает: 600 тысяч в месяц - это более 7 миллионов рублей в год. Часть суммы уходит на содержание администрации Бюро, часть тратится на расходные материалы, остальное - на зарплаты санитарам. 18 человек хозрасчетной бригады получают около 1000 долларов в месяц. В рублях, естественно, с учетом примерно 8000 основного, так называемого бюджетного, оклада.
Доходность "бизнеса" зависит от ощутимых нюансов. Например, от количества "прибыльных" покойников. Это только для нас с вами перед смертью все равны. В мире ритуальных услуг подход другой. Вот, скажите: какая польза от умершего бомжа? Да, никакой! Его похоронит государство - о том, как это будет выглядеть, лучше не задумываться. Испортится аппетит.
Зато труп человека, горячо любимого богатыми родственниками - материя чрезвычайно привлекательная. С коммерческой точки зрения, естественно. И, простите за подробности, чем хуже такой человек погиб, тем больше денег можно за него получить в морге. Травмы головы, лица наиболее инвестиционно привлекательны. Эстетичное название процедуры - "туалет трупа". Эта услуга жестко тарифицирована.
Отсюда мораль: если сегодня морг "судебки" приносит 300 тысяч долларов в год (упомянутые 7 миллионов рублей по курсу ЦБ), то бизнес объективно перспективен. Потому что поток "прибыльных" трупов можно увеличить.
Не случайно санитары морга "судебки" жалуются правоохранительным органам: "ООО "Р.И.П." ... доставляет в крематорий скоропостижно умерших на дому, не желая заниматься зловонными разложившимися трупами...". Оно и не удивительно - "зловонные разложившиеся" как правило не приносят денег - за них никто не платит. Если ООО "Р.И.П." получит возможность оказывать платные услуги и в этом морге, поток поступающих туда "зловонных разложившихся", скорее всего, резко сократится. Зато почти все городские "прибыльные" покойники устремятся в объятия сотрудников ООО "Р.И.П.".
И тогда не исключено, что 300 тысяч долларов годового дохода (как следует со слов санитара Юрия Кривенкова), извлекаемого сейчас моргом Бюро, легко превратятся, скажем, в миллион долларов. Особенно, если расценки поднять, что в морге Крематория, как нам стало известно, уже произошло. Вот почему санитары "судебки" могут казаться бизнесменам совершенно лишними.
Нам представляется, что идеологи ООО "Р.И.П." именно так и думают. Другой вопрос: насколько они в силах такие планы осуществить?

Филиал "Екатерининки"
Если прийти в морг Санкт-Петербургского крематория и представиться человеком, заинтересованным в подготовке покойного к захоронению, то мы непременно окажемся в маленькой комнатке, которая расположена дверь в дверь с кабинетом судмедэксперта Анны Лаврентюк (это супруга начальника Бюро судебно-медицинской экспертизы Георгия Лаврентюка).
В маленькой комнатке сидит милая женщина, которая доброжелательно и подробно рассказывает про те услуги, которые нам могут предоставить.
Когда разговор заходит о туалете трупа, нас знакомят с санитаром Юрием, который также чрезвычайно вежлив. У него на столе лежит прейскурант, подписанный генеральным директором ООО "Р.И.П.". Там много граф и чисел, нам показалось, что суммы в прейскуранте фигурируют существенно большие, нежели предлагается в морге Бюро судмедэкспертизы, где местные санитары рассматривают ООО "Р.И.П." как захватчиков.
На словах Юрий объясняет, что привести покойника в надлежащий вид обойдется тысяч в 5-7 рублей, причем, от безналичных расчетов он категорически отказывается: мол, мы тут недавно работаем. Любопытный, кстати, момент. В морге Бюро судебно-медицинской экспертизы то же самое стоит в 2 раза дешевле. Пока.
Еще Юрий утверждает, что все услуги по туалету трупа оказывает ООО "Р.И.П." и добавляет при этом:
- У нас судебный морг, мы - филиал "екатеринки"...
"Екатеринка" - слэнговое название Бюро судебно-медицинской экспертизы, расположенного на Екатерининском проспекте. Каким образом ООО, принадлежащее частным лицам, может быть филиалом государственного учреждения здравоохранения - еще недавно могло показаться загадкой.
Но сегодня это так.
По словам Юрия, до недавнего времени в ООО "Р.И.П." работал Сергей Лаврентюк. Он - сын начальника Бюро.
После визита в морг Крематория у нас сложилось впечатление, что ООО "Р.И.П." - весьма серьезная структура, которая эффективно внедрена в ритуальный бизнес. Похоже, там не только знают, как заработать на трупах, но и умеют решать вопросы кардинально - в масштабах экономики целого сектора бизнеса. При этом невозможно не предположить, что этих ребят поддерживают влиятельные чиновники.
Так выглядит подвал морга Бюро судмедэкспертизы. Свертки вдоль стены- это покойники. Санитары называют этот коридор "взлеткой"

Герман Петров

© Фонтанка.Ру


http://www.spbgid.ru/index.php?news=116792

[kast]

Тонкая работа
Главный государственный судебно–медицинский эксперт Юрий Гусаков рассказывает о профессии


Едва ли нужно объяснять, почему профессия судебного медика названа деликатной. Большинство читателей если не знает, то догадывается, как выглядит рабочее место судмедэксперта. К нему обычно обращаются по скорбным поводам, потому–то профессия не на слуху. Ее в отличие от множества других трудно героизировать или хотя бы прославлять.


Но это не делает ее менее достойной — напротив. Во–первых, эта работа для людей сильных. Во–вторых, она во множестве случаев, житейских и процессуальных, просто незаменима. Иначе истину не найти.


Кстати, один из международных познавательных телеканалов в эти дни показывает документальный сериал: как судебные медики помогали раскрыть тяжкие, головоломные преступления. Весьма откровенно показывает, не боясь напугать зрителя. Чем и подтверждает: работа не каждому по силам, но крайне важна. Помогает и нам поговорить о ней откровенно. Тем более что к беседе с главным государственным судебно–медицинским экспертом Юрием ГУСАКОВЫМ есть повод — предстоящий третий съезд судебных медиков страны. Но поскольку тема, повторим, весьма специфична, люди чувствительные могут обратиться к другим публикациям газеты.


— Юрий Аркадьевич, когда появилась ваша служба и как часто проводятся съезды?


— В царской России функции судебных медиков выполняли в основном полицейские врачи либо городовые и уездные. Свой отсчет организационного оформления судебно–медицинской экспертизы в Беларуси мы ведем с 1929 года, когда на кафедре патологической анатомии Белгосуниверситета был введен курс судебной медицины, а затем выделилась и специализированная кафедра. Заведующим стал профессор В.Черваков, которого Наркомздрав БССР и назначил первым главным судебно–медицинским экспертом республики.


С распадом Советского Союза в каждой из республик начала формироваться своя система организации судебно–медицинской экспертизы. В нашей стране служба стала развиваться и организовываться с 1992 года, а в 1999 году мы провели первый съезд судебных медиков Беларуси. Было решено проводить съезды раз в пять лет; третий пройдет 2 — 5 июня в Минске. Помимо лучших сотрудников службы из всех регионов Беларуси, в его работе примут участие делегации Армении, Германии, Казахстана, Кыргызстана, Литвы, Молдовы, России, Словакии, Украины, а также представители прокуратуры, министерств внутренних дел и здравоохранения нашей страны, Исполнительного комитета СНГ.


Скажу без лишней скромности, что в Беларуси создана самая сильная, наиболее оснащенная, организованная и разветвленная служба на постсоветском пространстве. Это делает ее привлекательной для специалистов из других стран. За последние годы более 90 коллег из Казахстана, Монголии, России, Литвы и Молдовы прошли обучение на базе Института повышения квалификации и переподготовки кадров Государственной службы медицинских судебных экспертиз.


— Должно быть, статистика в вашем деле специфична. Можно ли назвать некоторые «отчетные» показатели?


— В 2008 году мы провели 265 тысяч различных судебно–медицинских экспертиз, из них более 32 тысяч экспертиз трупов, и втрое больше, 107 тысяч, экспертиз живых лиц. Проведено более 55 тысяч судебно–химических, 28 тысяч психиатрических, около 7,5 тысячи судебно–биологических экспертиз, а только последние предполагают около полумиллиона исследований! Эксперты около 7 тысяч раз выезжали совместно с правоохранительными органами на места происшествий, участвовали более чем в тысяче судебных заседаний и 1.413 следственных экспериментах. В среднем ежедневно, включая выходные и праздничные дни, выполняется 727 экспертиз. Нагрузка на одного эксперта общего профиля, без учета судебных заседаний и следственных действий, составляет 537 экспертиз в год.


О нас в разные годы писали всякое. Хотел бы, чтобы читатель расстался с бытующим и упрощенным представлением о работе судебно–медицинского эксперта. Работа эксперта — это не просто вскрытие трупа, это большой комплекс исследований, которые необходимо провести для того, чтобы установить истину. И в истории криминалистики, и в нашей практике множество случаев, когда только благодаря судебно–медицинскому эксперту удавалось отвести обвинение от невиновного и изобличить преступника.


Зато игнорирование нашей службы — умышленное либо по недомыслию — приводило к непоправимым последствиям. До сих пор помню «Тень судебной ошибки» — одну из самых громких публикаций советского времени в «Известиях». Речь шла о «мозырском деле», по которому, как позже выяснилось, осудили невиновных.


Можно вспомнить и громкое дело серийного убийцы и насильника Михасевича. Тогда также были осуждены невиновные люди, одного из которых даже расстреляли. Уверен, что если бы тогда были назначены и проведены выполняемые нами сегодня генотипоскопические экспертные исследования, то таких ошибок можно было бы избежать.


— Много лет назад, в 1978 году, мы ехали по Минску с коллегой, который вдруг решил заглянуть к знакомому врачу в больницу скорой медицинской помощи... Тогда я впервые побывал в морге. В нем стояло несколько столов из нержавеющей стали, на них лежали трупы в разной степени, скажем так, препарированности. Картина до сих пор стоит перед глазами. Оставим эмоции: что это было за учреждение?


— Ваше воспоминание поможет нам лучше проследить развитие службы. То был первый в республике судебно–медицинский морг, построенный при больнице скорой медицинской помощи в 1977 году. До того действовал лишь патологоанатомический, принадлежавший мединституту. Крайне неудачно расположенный: в районе улицы Ленинградской, возле вокзала. Людское многолюдье и — гробы, венки, плач... Подвальный вход, тесное помещение размером с кабинет... Трудно представить, как в нем можно было работать и при этом обслуживать весь Минск и Минский район.


— Вынужден привести второе тяжкое впечатление. Уже в начале 90–х меня как журналиста просили помочь в решении проблем... того самого, нового морга на улице Кижеватова. То, что я увидел, казалось, невозможно описать и тем более опубликовать. Но статья под названием «Репортаж из преисподней» вышла. Смысл состоял в том, что ад для усопших начинался уже на земле. Впрочем, и для живых тоже — для близких, родных, которые вынуждены были забирать умерших из этого учреждения. Трупы лежали штабелями в коридорах, полы были скользкими от червей. Запах... Специалисты утверждают, что это наиболее тяжкий запах из всех, которые можно вообразить. Верю.


— А крыс вы там не видали? Их тоже было множество. Именно тогда, в 1992 году, меня только назначили главным судмедэкспертом Минздрава. Один из первых моих шагов: уговорил тогдашних прокурора республики и министра здравоохранения приехать в тот морг. Они видели и ощущали то же, что и вы. Тоже, похоже, впервые. И были потрясены. За минувшие годы произошли кардинальные изменения во всех сферах деятельности службы. Все судебно–медицинские морги оснащены холодильными камерами, несколько ежегодно ремонтируются, построены новые судебно–медицинские морги в Могилеве и Минске. В текущем году введен в строй лабораторно–экспертный корпус по ул. Кижеватова, недалеко от действующего морга, о котором вы вспоминали. А сам морг подлежит капитальному ремонту, который планируется начать уже в следующем году. Теперь таких картин, какие можно было видеть в начале 90–х, нет ни в одном морге, находящемся на балансе службы. Порядок появился лишь после того, как служба стала напрямую финансироваться из республиканского бюджета, а не по остаточному принципу из средств, выделяемых на здравоохранение.


— Как, кстати, к людям вашей профессии тогда относились коллеги, на какой вы были ступеньке в корпоративной иерархии?


— Видите ли, степень уважения к твоей профессии коллег и вообще окружающих определяется, в частности, отношением к ней государства. До начала 90–х наша профессия числилась в перечне Минздрава по значимости в седьмом десятке. За нами шли те, кто травил насекомых. Каков статус, таково и отношение. В эксперты, бывало, «сплавляли» тех, кто уже не мог работать по хирургической специальности или попросту спивался.


Наше головное бюро, которое должно было управлять всеми судебно–медицинскими подразделениями республики, состояло из трех экспертов и одного канцелярского работника. Сравните с нынешней структурой: центральный аппарат, 6 региональных управлений, 79 районных и межрайонных отделений, 33 лаборатории: судебно–химические, медико–криминалистические, генотипоскопические, судебно–биологические, судебно–гистологические. Работает отдел биотрансплантатов, Институт повышения квалификации и переподготовки кадров Государственной службы медицинских судебных экспертиз, предприятие «Белсудмедобеспечение» с 5 филиалами и 70 отделениями... За короткий период служба пережила четыре реорганизации, которые позволили создать ее, на мой взгляд, оптимальную структуру.


Основополагающими документами, позволившими вывести нашу судебно–медицинскую службу на лидирующие позиции в мире и обеспечить достойные условия труда сотрудникам, стали указы Президента. Первым был Указ «О Государственной службе судебно–медицинской экспертизы при Министерстве здравоохранения» от 28 января 1997 года № 112.


6 ноября 1998 года был издан Указ № 532 о создании Белорусской государственной службы судебно–медицинской экспертизы, подчиненной непосредственно Правительству. Наконец, Указ от 29 декабря 2001 года № 808 преобразовал ее в Государственную службу медицинских судебных экспертиз, непосредственно подчиняющуюся Генеральному прокурору. На службу возложена задача по контролю за качеством оказания медицинской помощи всеми лечебными учреждениями независимо от форм собственности.


К слову, за последние 6 лет мы провели более тысячи судебно–медицинских экспертиз по делам об обвинении медработников в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, выявили немало недостатков в оказании медицинской помощи. Некоторые из руководителей здравоохранения лишились занимаемых должностей, часть сотрудников была направлена на внеочередную переаттестацию и переподготовку.


При этом необходимо отметить, что служба не стала структурным подразделением прокуратуры, а на Генерального прокурора возложена персональная ответственность за обеспечение независимости, объективности и эффективности ее деятельности.


Сегодня мы располагаем самым современным в мировой практике и уникальным для стран СНГ исследовательским оборудованием: закупаем его только у ведущих мировых производителей. Что есть у медицинских экспертов США или передовых стран Европы, то есть и у нас. В соседних странах подобный набор оборудования имеется, пожалуй, только у московских судебных медиков.


— Как вы сравниваете?


— Наши международные контакты, без преувеличения, глобальны, — не буду их перечислять. Мы знаем, что и как делают наши коллеги, и не стыдимся учиться. Если нужно — обращаемся за помощью. А белорусский опыт организации и обеспечения судебно–медицинской деятельности высоко ценится за рубежом.


— Можно ли привести примеры?


— Вот дело рядовое и малоизвестное: имен называть не буду. Конфликт в молодой семье. Якобы муж избил жену. В деле фигурировали энцефалограмма, снимки с трещинами основания черепа и другие медицинские документы и заключения... Тяжкие телесные повреждения: человек был осужден, однако не согласился с данным решением, и была назначена судебно–медицинская экспертиза, которая проводилась совместно с российскими коллегами. Состоялся новый суд: невиновный был оправдан.


Назову два резонансных дела. В Бресте погиб консул одного из соседних государств. Мы провели все возможные исследования и ответили на интересующие правоохранительные органы вопросы. По настоянию заинтересованной стороны результаты наших исследований перепроверялись в институтах судебной медицины Германии и Швейцарии, которые полностью подтвердили наши выводы.


Другая драма: был сбит воздушный шар с людьми. Шум поднялся большой. Но и какое же стечение обстоятельств, просто фатум! Оба аэронавта — бывшие военные летчики. Одного сбивали в Корее: выжил. Второго — во Вьетнаме: жив. К моменту полета одному было за 80 лет, другому — около 80. Мы проводили экспертизу, делали микроснимки тел буквально от макушки до пяток, под взорами американского атташе и руководителя экспертного подразделения США в Европе выяснили истину. Доказали, что оба аэронавта были в коматозном состоянии из–за прогрессирующей стенокардии и не могли адекватно реагировать на внешние раздражители, хотя были еще живы. Создалась видимость, что людей в корзине шара нет... Американский специалист был вынужден признать наше заключение и подписать его.


— А вам не обидно? Вы сработали профессионально, ответили на все вопросы; решили, можно сказать, международную проблему. В СМИ, помнится, в ваш адрес не было ни слова благодарности. Вообще не упомянули, как будто вы ни при чем...


— Случай не первый, не единственный и наверняка не последний. Мы знаем себе цену и рекламы не ищем. Хочу лишь, чтобы все поняли: у нас серьезная, сложная работа, и люди делают ее очень ответственно. Иногда, замечу, делают не только свою. Вспомним трагедию на Немиге.


Мало кто знает, что нам удалось предотвратить события — уже в клинике — со сколь угодно серьезными последствиями. Тела погибших тогда свезли во 2–ю городскую больницу. Десятки тел лежали практически в приемном покое. Стали приезжать родственники: им говорили, что скоро будет осмотр–опознание. Приехавших было несколько тысяч! Необходимо было срочно вывезти тела. В течение 40 минут мы организовали доставку трупов в морг. Нами была установлена и система опознания погибших: у входа мы поставили телевизор и включили видеозапись, произведенную нашими сотрудниками. Люди могли смотреть на погибших на экране. Эксперты двое суток не выходили из морга, выполняя свою работу, осознавая весь трагизм ситуации для родных и близких погибших.


— Не позавидуешь такой работе. Я бы не смог... Но, готовясь к интервью, пристрастно следил за тем, что пишут и говорят о вашей работе. Вот еще сюжет популярного международного познавательного телеканала. В одном таком–то американском штате действует... «ферма трупов». На огороженную территорию за колючей проволокой свозят тела и оставляют их разлагаться: в воде и под палящим солнцем, в пластиковых пакетах, в одежде и без нее. Делается это в целях криминалистики: следователи будут знать, какие изменения и за какое время происходят с трупом. Работающая на «ферме» молодая женщина–эксперт Ребекка — ей и принадлежит компетентное мнение насчет запаха — занята тем, что фиксирует изменения по часам, дням, месяцам и годам. Имеется даже очередь на доставку сюда тел. Некоторые, оказывается, сами желают после смерти послужить науке и оформляют нужное «завещание». Как вы относитесь к работе Ребекки?


— С почтением и профессиональным уважением. Замечу, что работа, связанная с раскрытием преступлений, никогда не считалась «чистой». Она может быть красивой — как работа интеллектуалов вроде Холмса или Пуаро. Реальность гораздо жестче. Тем более в нашей работе. Говорю не только о психической нагрузке.


Хоть в службе и числится более 4.000 человек, штаты собственно судебных медиков заполнены на треть потребностей. У них достаточно высокая профессиональная заболеваемость. При самом дорогом и совершенном оборудовании — фильтры, кондиционеры, специальная одежда для судмедэкспертов... — не удается в полной мере избежать таких опасных заболеваний, как туберкулез и гепатит. Возможно, более тяжелой работы и не существует. Но кто–то должен ее делать и разве это не достойно уважения?


— Примерно тем же занят, насколько я понимаю, патологоанатом. Чем он отличается от судмедэксперта?


— Разностью задач и объемов исследований. Патологоанатом подтверждает либо опровергает поставленный больному диагноз. В какой–то мере судит о работе врача. Судмедэксперт решает те же вопросы плюс следующие: время смерти, механизм травмирования и последовательность причинения травм, если их было несколько; какими предметами нанесены, причинная связь каждой с наступившими последствиями, положение нападавшего и жертвы... Первый работает с телом, которое еще недавно было живым, судмедэксперт — с трупом, который мог пролежать в земле или воде недели, месяцы, а то и годы. Объем работы несравнимо, на несколько порядков больше, хотя работают они в одном морге и за одним секционным столом попеременно.


— Есть такое житейское понятие: «снять побои»... Если, скажем, подрались супруги. Это — к вам?


— Только к нам! В травмопункт или больницу тоже следует сходить — чтобы узнать диагноз и получить соответствующее лечение. Мы, кстати, в ходе экспертизы при необходимости сами направляем пострадавших в лечебные учреждения и обязательно запросим оттуда медицинские документы. Но сама экспертиза живого лица, «снятие побоев», — только наша прерогатива.


— Какие проблемы вы намерены поднять на съезде?


— Их хватает, но я бы выделил странную тенденцию последних лет: неоправданное стремление назначать экспертизу. Часто — повторную. Потом, нередко, — пятую и шестую, а иногда и седьмую.


Экспертиза проводится для того, чтобы получить профессиональное заключение о причине смерти или степени тяжести телесных повреждений, их взаимосвязи с наступившими последствиями, сроке давности, когда для этого требуются специальные познания. Сейчас пошла мода — другого слова не подберу — назначать ее по малейшему поводу или вовсе без него. Вероятно, кто–то не желает брать на себя ответственность и хотел бы ее переложить на экспертов. Заполнил бланк постановления и на этом все! А ведь по каждому такому случаю создается специальная комиссия, высококвалифицированных специалистов отрывают от выполнения иных неотложных задач...


Мы не боимся работы, но такое неоправданное назначение экспертиз обходится в сотни миллионов рублей бюджетных денег. Замечу, что в землях Германии, а некоторые из них соизмеримы по населенности с Беларусью, в среднем проводят 600 — 700 вскрытий в год. Потому что за каждое экспертное исследование платит полиция. Поговорим на съезде и о социальной защищенности экспертов, о дальнейшем совершенствовании научно–методического обеспечения службы... О многом поговорим.


— Если когда–то в профессиональной иерархии вы были в седьмом десятке, то где, интересно, находитесь сейчас?


— Сейчас мы не являемся структурным подразделением ни одного из министерств, а в своих списках находимся на первом месте.


— Спасибо за беседу! Желаем всем судебным медикам здоровья, а съезду — успешной работы.

Автор публикации: Виктор ПОНОМАРЕВ

Дата публикации: 02.06.2009



©1998-2007 Все права принадлежат редакции газеты «Советская Белоруссия».
При использовании материалов портала ссылка на источник обязательна.
В Интернет - гиперссылка «СБ-Беларусь Сегодня».
http://sb.by/print/post/86017/

[FILIN]

Прокурорские и экспертные фальсификации по "мозырскому делу" видимо, ничему не научили, раз СМЭ подчинили Генпрокуратуре.